Эликсир ВЕЧНОЙ МОЛОДОСТИ

Дела житейские

Голливуд спешит омолодиться
В Голливуде и на телевидении по-прежнему культ молодости и красоты. Впрочем, быть юным значит быть красивым. И вот актеры «в возрасте» и даже те, кто и вовсе «без возраста», спешат во что бы то ни стало омолодиться, убрать предательские морщины и все безобразие подступающей старости. Они не только вовсю молодятся, они играют молодых, отнимая роли у действительно молодых, красивых и талантливых. И у них всегда - нечестное преимущество перед своими ровесниками, пожелавшими стареть по природе, а не юнеть по рецептуре косметологов.
Ботоксикация Голливуда
В наши дни смотреть ТВ или кино – некоторого рода испытание, и не всегда из приятных. Вас раздражает, коробит, огорчает, а иногда и удручает безостановочное вмешательство в действо на экране косметических метаморфоз. Уже осточертели такие привычные экземпляры, созданные не природой, а исключительно косметикой, и притом крутой косметикой, – все эти Хайди Монтаги и Мики Рурки, которые многократно подвергались хирургическим операциям и давно потеряли свое природное лицо и приобрели несколько новых.
Еще интереснее и актуальнее другой вид косметического перевоплощения. Большинство актеров, не желающих стареть, пользуется всякого рода инъекционными наполнителями: ботокс и его кузен диспорт, рестилан и другие  удобные средства немедленного омоложения. Особенно популярен косметический препарат ботокс, устраняющий горизонтальные морщины на лбу, складку в межбровье, резкие «смешливые» линии – от носа к губам, корректирующий щеки, губы и весь овал лица. Подсевшие солидно на ботокс молодеют буквально на глазах. Кажется, они вовсе избежали старения или, подобно Бенджамину Ваттону, становятся моложе с каждым годом.
В Америке ботокс называют эликсиром молодости. А в России инъекцию ботокса нарекли «уколом красоты». Так широко востребован среди актеров этот чудодейственный препарат, что поговаривают даже о «ботоксикации» Голливуда. Однако не все чудеса воистину чудесны.
Что она сделала
со своим лицом?
Лучшее время наблюдать подобные фокусы и аберрации с природным процессом старения – сезон наградных шоу. Если раньше зрители затаив дыхание подмечали степень оголенности и имя модельера кинозвезд, то нынче они азартно уличают, что это сделала актриса со своим лицом – операцию или ботокс?
«Я смотрела наградное шоу Golden Globes и одновременно была на связи с коллегой, восклицая: «Ох! Господи, боже мой! Посмотри, что она с собой сделала! Черт! Ну зачем она так себя изуродовала?» - говорила Марджери Симкин, директор кастинга в фильмах «Марли и я», «Эрин Брокович» и совсем недавно в «Аватаре».
Раньше говорили: «Ого, кто-то поработал над её физией». Сейчас говорят так: «А кто это обошелся без перемен на своем лице?»
Марджери Симкин замечает, что допотопность натурально стареющих актрис – вроде Франсес МакДорманд, Мелиссы Лео, Мерил Стрип и Хелен Миррен среди немногих, – срывает работу директоров по кастингу.
«Это здорово помешало мне, - продолжает Марджери. – Вам приходится задуматься над этим процессом всеобщего омоложения, когда вы подбираете актера на роль».
Уточняя, она рассказывает анекдот о том, как отбирали актеров для фильма «Аватар». Режиссер Джеймс Кэмерон использовал супермодерную технологию, схватывающую любую мимику актеров. Марджери Симкин, которая ведала кастингом, поинтересовалась у шефа мультипликации, не требуется ли что-нибудь новенькое для этого необычного фильма? Ну, скажем, очертание лица, цвет и форма глаз – да все, что будет более или менее работать в этом новом медиуме? «И знаете, что он сказал? ‘Никакого ботокса! Лица должны двигаться!’»

От Древней Греции
до Голливуда
Это случилось в Древней Греции в конце VI века до н.э. Поэт Теспис стал первым профессиональным актером, поставившим в афинском театре трагическую пьесу. Согласно Аристотелю, Теспис «вжился» в роль исполняемого им характера – вместо того, чтобы попросту рассказывать о событиях и героях. С этого времени возникли понятия актера, актерства, драматургии и театра. Начиная с нововведений Тесписа, в Афинах ежегодно ставились трагедии, комедии и сатировские драмы. И нынешний больной вопрос – как играть лицом, как добиться характерных лицевых выражений – перед древнегреческими актерами не стоял. У них были маски.
На этих масках была схвачена художником какая-нибудь одна утрированная черта, преувеличенное лицевое выражение – чтобы усилить видимость в огромных, под открытым небом театрах. Маскировка лица актера была просто необходима, потому что актеры-мужчины обычно исполняли множество ролей, включая женские. О реализме, понятно, не шибко беспокоились.
Такое восприятие театра и актерства продолжалось долгие столетия. В средневековых нравоучительных пьесах актеры изображали абстрактные атрибуты вроде Справедливости или Добродетели, а в комедии дель арте (XVI-XVIII вв.) типовые характеры (доктор, капитан, арлекин, купец, любовник) взывали опять же к маскам. Даже в немых фильмах отсутствие звука означало, что актеры вроде Чарли Чаплина часто полагались на жесты и выражения, которые сейчас кажутся утрированными и даже пошловатыми. Живые лица киноактеров походили на театральные маски.
Вскоре зрителям поднадоели эта актерская аффектация и примитивизм. Голливуд затосковал по натурализму. Крупный план ставил под сомнение искренность и правдивость театрализованной игры, которая все чаще казалась мелодраматической. Зато таких актеров, как Мэри Пикфорд, Лилиан Гиш и Луизу Брукс, просто возносили за их непринужденную реалистическую игру.
И только в 30-е и 40-е годы, с воцарением системы Станиславского, или как ее повсюду называют «Метод», актерство стало лицевой игрой – утонченной нюансировкой и психологической выразительностью лица актера – едино в театре и в кино. Не имитация, а подлинное перевоплощение актера в героя. «Вы должны вжиться в образ, достичь глубин «бессознательного» и задействовать весь свой жизненный опыт», - говорил Марлон Брандо, легендарный приверженец системы Станиславского. Иначе говоря, актеру уже не нужно рисовать слезу на лице. Играя, актер погружается в психодраму, которая вынуждает его плакать или смеяться непритворно и искренне.
Вместе с «Методом», на экране, естественно, водворился фрейдизм. Его многочисленные фанаты (Мэрилин Монро, Джеймс Дин, Пол Ньюмен, Джейн Фонда) постепенно развили новый стиль актерства – текучий, изменчивый, натуралистический, который и сейчас вполне жизнеспособен и актуален.

Попробуйте нахмуриться ртом
Однако все старое и, казалось бы, отжившее заново возвращается к жизни. В наши дни подтяжек и коррекций, щипков, подверток и противоморщинных инъекций актерское искусство становится все более ходульным, стилизованным, выспренным – как будто актеры вновь носят маски. Новые рекламные изображения для телесериала «Damages», установленные на улицах, на автобусах и в подземке, так и вопиют об этом вынужденном скачке актерской игры назад – в немое кино, а то и подальше – в театр масок: лица Гленн Клоуз и Розы Бёрн представлены эскизно, нечетким черно-белым наброском – как пара трагических, безулыбочных масок.
Спрашивается: как этот косметический сдвиг повлиял на игру актеров? Ответ очевиден: играть актерам стало в разы труднее. « Записывайтесь в новый актерский кружок ‘Играем с ботоксом.’
Как принудить ваши глаза сказать то, что лицо не может?» - шутит комик Кевин Нилон.
Но нынешним актерам, а тем паче - режиссерам не до шуток. Некоторые актеры просто «недоигрывают» свои роли, сознательно изображая своих персонажей флегматичными, индифферентными. Если вы не можете двигать своим лицом, почему бы тогда не сыграть невозмутимый, сдержанный характер?
Другие артисты с искаженными ботоксом лицами действуют иначе. Вот, к примеру, на двух кабельных каналах идут схожие докудрамы, где играют актрисы в возрасте. Их героини – развязные и экспансивные, любят поорать и покривляться, но гладкие лбы никак не вяжутся с их темпераментной игрой. Обычно, когда герой на экране всаживает нож в спину врага или разбивает машину вдребезги бейсбольной битой, его лицо непременно идет складками, морщинами или передергивается и кривится. Но здесь ничего подобного не происходит. Лица персонажей – безмятежны и застылы. И чтобы как-то компенсировать свою лицевую инерцию, обе актрисы играют с ненатуральным пылом, бурно жестикулируя и вопя благим матом. Поскольку совершенно невозможно хмуриться ртом, эти актрисы – представьте себе! - пытаются насупиться с помощью голосовых связок.
Ботокс поставил на уши Америку
О, ботокс! – восторженно и умиленно восклицают алчущие вечной свежести и молодости и встают в очередь – очень длинную очередь – к кудеснику-косметологу. Врач голливудкам нужен первоклассный, лучший из лучших – иначе вместо молодости и свежести на три месяца, они получат, в руках неопытного врача, изуродованную физиономию.
И в самом деле – это ли не чудеса: процедура занимает пять-шесть минут и выдает моментальные результаты. На ботокс молятся не только в Голливуде. Ботокс поставил на уши всю Америку. Это – самый популярный, сенсационный и позарез необходимый (так считают женщины за сорок, мужчины за пятьдесят) способ омоложения.
Но ботокс не так безвреден, как кажется. И худший, но, увы, распространенный вариант – те, кто подсел наркотически на ботокс, уже не слезают с него. А это значит, что они пользуются омоложающими инъекциями, когда еще не кончилось действие предыдущей. Образуются разнонаправленные или наложенные одно на другое вздутия на коже лица, и общий эффект – катастрофический. Обработанное таким крайним способом лицо не только не молодеет - оно становится чужим.
Что случилось
с Николь Кидман?
Хотя суперзвезда Николь Кидман и клянется на голубом глазу, что все в ней – абсолютно натуральное, и ее матово-белое, фарфоровое, без единой морщинки лицо – заслуга природы, а не пластических хирургов, мы не можем в ответ не нахмурить наши собственные (а не поддельные) брови – то, что Кидман с ее парализованным ботоксом лбом выразить уже не может.
Да, Николь Кидман – жертва ботокса, которым пользовалась неумеренно и неудачно. На мой взгляд, дико выглядит ее девически гладкий, без сучка без задоринки, будто утюгом проглаженный лоб, над, видимо, постаревшим или обезображенным ботоксом остальным лицом. Злоупотребляя искусственным омоложением, Николь предала свой замечательный талант и свою оригинальную красоту. Потому что ее животрепещущая мимика – главный арсенал актрисы – утратила подвижность.
По мнению режиссеров, ее лицо уже не способно выражать эмоции. Надеюсь, что не навсегда. Надеюсь, что ее красота естественно восстановится. Также надеюсь, что Николь уже не будет вечно молодой.
Когда мы видим на экране странно моложавую, давно взошедшую на голливудский небосклон кинозвезду с ясным и будто застывшим лицом, ощущение фальши и какого-то тягостного недоразумения не покидает нас. Все здесь искусственно, манерно, лживо, а главное – ненормально, неправильно.
Что-то здесь не так – чувствует почти каждый зритель.
Отсюда - массовое раздражение на передвижной музей восковых фигур, каковым все больше и больше становится Голливуд.