Апофеоз политкорректности

В мире

Во вторник читаю новости и не верю своим глазам. Наконец-то свершилось то, что, как мне кажется, должно поставить крест на глупейшей и пагубнейшей из тенденций, которые все более проявляются в последнее время, на какой-то напасти, каком-то поветрии, на тенденции, которая, если ее не пресечь, способна остановить дальнейшее развитие человечества.
Я говорю о все более и более внедряющейся в сознании человека мысли о том, что он, человек, изначально, совершенно вне зависимости от того, что он сам думает или чувствует, виновен в том... В чем он, собственно говоря, виновен? Да во всем, что угодно. Начиная с того, что он использует в пищу мясо животных, и кончая тем, что он не дал себя убить в одной из войн.
Текст назывался «Потомки каннибалов извинились за съеденного миссионера перед его родственниками»: «Жители острова такого-то, входящего в архипелаг такой-то и принадлежащего государству такому-то, принесли извинения 65-летнему британцу из графства такого-то за то, что их предки 170 лет назад съели миссионера такого-то». Назову лишь газету, сообщившую миру эту новость: The Daily Mail.
С некоторых пор стало принято оценивать события прошлого с точки зрения современного состояния общества. Рабовладельческое общество было конечно же весьма отсталым, если его сравнивать с нашим временем по критериям, которые мы захотим для этого применить. По количеству автомобилей, допустим. Или по количеству университетов. А то давайте оценивать его по степени свободы личности, по уровню коррумпированности, по времени, необходимому для того, чтобы зарегистрировать компанию.
Что там было? Да, восстание Спартака. А восстания «Динамо» не было? Не было. Ну и хорошо. Что дала бы победа Спартака измученному рабовладением народу? Думаю, что всего лишь замену одного рабовладельца на другого. Если думать иначе, включается абсурд: «Да здравствует феодализм - светлое будущее всего человечества!». Но до сих пор, описывая античные времена и оценивая их с точки зрения вульгарной политологии, некоторые авторы клеймят позором нравы, позволявшие одним людям иметь в качестве рабов других людей. Что, впрочем, не мешает тем же авторам, говоря об античной культуре, захлебываться от восторга.
Что мы знаем о том, как ощущали себя люди в те или иные исторические времена? Из книг, описывающих сравнительно недавнее прошлое, мы узнаем о том, что Пушкина убил царизм. Можно ли себе представить Пушкина в другой исторической обстановке? Во времена Серебряного века, к примеру. В пору акмеистов и декадентов? Среди приверженцев Лефа или Пролеткульта? Да хоть бы и среди русской эмиграции двадцатых годов?
Так почему же мы спокойно «хаваем», как говорят иные, наживку, подобную той «информации», которую я привел в начале статьи? Почему нам ее преподносят? Эти два вопроса имеют один ответ: преподносят потому, что «хаваем». Потому, что нынче принято испытывать за что-то вину, за что-то каяться. Правда, до сих пор каялись в основном европейцы, но – лиха беда начало. Поветрие дошло «до самых до окраин». Теперь каются все. Даже бывшие людоеды.
Но давайте представим себе, что в результате подобных покаяний окажутся под запретом многие замечательные книги, которые в совсем недавнем прошлом побуждали людей сниматься с места и в поисках то ли приключений, то ли новых открытий совершать дальние путешествия. Представим себе, что в книге о Робинзоне Крузо вместо описания страшных каннибальских пиршеств нам подсунут некое упоминание об ошибочных представлениях некоторых изолированных от остального мира племен, согласно которым поедание тел поверженного противника считалось приносящим удачу. Что в книгах Даррелла о его замечательных путешествиях вместо милого и лукавого пьяницы Фона Бафута нам сообщат что-то о жертве колониализма, который топил в вине чувство горечи за утраченную его народом свободу. Как быть со многими детскими сказками, в которых фигурируют животные? Ведь многие из них имеют человеческие черты характера, причем не всегда положительные.
Огромный кусок литературы окажется под запретом. Глупцов нельзя называть глупцами. Дураков – дураками. Для всех этих понятий придуманы политкорректные заменители.
Принцесс, ждущих своих принцев, придется называть «ребятами женского пола», а самих принцев – гендерными шовинистами. «Унесенные ветром» станет пособием для разбора различных ситуаций расовой сегрегации и дискриминации.
Что было бы с Соединенными Штатами, если бы в их истории не было рабства? Было бы что-то другое. Но уж винить американцев за это – последнее дело. К тому времени, когда на американском Юге начали культивировать хлопчатник, работорговля в Африке уже клонилась к упадку.
Американский эпизод был в истории работорговли заключительным аккордом. С нашей точки зрения работорговля неприемлема. Но в то время этим грешили все африканские царьки. Именно они создали рынок рабов, на который пришли те, кто поставлял рабов в Штаты. Никто из современных граждан Америки европейского происхождения не может нести за это вину.
Человек не может бесстрастно оценивать ближайшее прошлое. Оно еще саднит. Но прошлое, отстоящее от нас на сотни лет, мы должны оценивать уже по-иному – в контексте того времени.
Этот вопрос занимал Стругацких на протяжении всего их совместного творчества. Вспомним, каким радужным они видели будущее в своих первых книгах. И как совсем иначе они рассматривали историю развития человечества, а уж тем более его будущее.
Давайте не будем верить тем, кто пытается навязать некие прекраснодушные схемы, из которых следует, что только в покаянии заключается залог бесконфликтного развития человечества. Прошлого не переписать. Оно такое, каким было. В нем было все: геройство, самопожертвование, ложь, подлость, трусость. В нем умирали из-за ерунды и выживали ни для чего. Это было у всех народов. Да что там говорить, ведь мы и начали наш разговор с того, что людоеды покаялись. Пусть это будет последняя глупость. Каяться не надо. Надо стараться. А что получится – покажет будущее.