Путешествие из Бостона в Ригу через Москву и Петербург (продолжение)

Да, мосвичи крепко заинтересованы в деньгах и, судя по всему, знают, как их получить. Справедливости ради стоит сказать, что здесь много действительно хороших ресторанов и салонов с высоким уровнем сервиса. На любой вкус и кошелек. Если судить по Москве, уверен, американцы не зря признали Россию страной с рыночной экономикой.
Замечаю, что на улицах Москвы с каждым годом становится все меньше угрюмых лиц. Может быть, потому, что лето вымывает их из города на дачи и огороды. Чаще встречаются они в метро и на вокзалах. В основном это люди пожилые, мизерные пенсии не позволяют им вписаться в новую круговерть и надеяться на что-то хорошее. Просто же радоваться тому, что еще живешь на свете может далеко не каждый.

Некоторые латвийские этнопсихологи настаивают на том, что в странах Балтии сложилась новая общность русских людей. Эти другие русские якобы чувствуют себя в Москве иностранцами, здесь многое уже не по ним, многое шокирует. Я прожил в Латвии около сорока лет, последние три, правда, делю между Америкой и Латвией. Но в российской столице чувствую себя как дома. Хотя, конечно же, и мне не по нутру заплеванные подъезды и замусоренные дворы в микрорайонах, развороченные и небезопасные детские площадки, неухоженные газоны, скверы и парки. Не по себе мне от грубости и навязчивости московских лоточниц, от молодых людей и девушек, тянущих пиво на ходу прямо из бутылки, от пьяниц и наркоманов, с которыми сталкиваешься куда чаще, чем в той же Риге или Бостоне. Тем не менее не абстрагируюсь от всего этого, как иностранец, а смотрю на все с болью в сердце, как переживал когда-то за запущенное отцовское подворье, понимая, что моим старикам уже не по силам навести здесь порядок. Москве и москвичам, правда, еще не по силам сделать это за пределами центра, в спальных районах. Не хватает средств, отсутствует бытовая культура и, наоборот, бытуют бескультурье и наплевательство по отношению к среде обитания.

Среди москвичей оказалось у меня не так уж и много друзей. Одни, в том числе мой однокашник, доктор наук и очень светлый человек Магомед Назиров, ушли в мир иной, не устояв после нокаута рыночной экономики по-российски, другие просто потерялись в ее грязной утробе.

Писательница и публицист Элла Матонина, когда-то в Риге благославившая нас с Наташей на брак, очень давно и с большим любопытством ожидала встречи со всей нашей семьей. В душе антиамериканка, как и большинство россиян, она попросту не верит в заокеанскую благодать. А потому каждый русский, оказавшийся на жительстве в США, вызывает у нее совершенно искреннее сочувствие. Из моих рассказов о здешней жизни она воспринимала вполне лишь то, что русскому человеку, даже сносно устроенному материально, здесь невыносимо скучно духовно... И больше всех Элла ждала Андрюшу. Во-первых, хотела как бы проэкзаменовать его русский, а во-вторых, услышать, наконец, рассказ об Америке «устами младенца»...

Традиции исконно русского гостеприимства свято блюдутся в этом доме. Стол накрыт по-русски: милые моему желудку соленые огурчики, грибы и селедка, квашеная капуста. Подали русский борщ и домашние котлеты ... Немудреные яства, по которым так скучаем в Америке и за которыми время от времени ездим в специальный русский магазин с примечательным названием Berezka. Как это и было заведено раньше, гостей принимала вся большая семья Эллы и Виталия, не так часто собирающаяся в родительской квартире. Дочь Ольга с мужем Сашей, которые держат в Москве антикварный магазин, сын Евгений, один из ведущих тележурналистов из команды НТВ, ушедшей с Киселевым, внук Алеша, только что с помпой защитивший диплом на факультете журналистики МГУ и поступающий сразу в две аспирантуры. И работающий «пиарщиком» в одной из престижных российско-американских компаний. Кстати сказать, познакомились мы в Москве и с другими сверстниками двадцатидвухлетнего Алеши. Все они работают и учатся. Приятно поразили их целеустремленность, знания иностранных языков и деловая хватка. Один из них был экспертом по продаже недвижимости и отсоветовал московской компании покупать гостиницу «Юрмала». Овчинка выделки не стоит: перестройка этого объекта советской постройки, по его мнению, обойдется в такую же кругленькую сумму, которую за него требуют.

И, конечно же, за столом почти сразу развернулась довольно бурная дискуссия о политике с ностальгическими вздыханиями отцов по жизни в бывшем СССР, скептически воспринимающаяся детьми. Мне казалось, что уж на Путине сойдутся все, но, как выяснилось, у Жени и на этот счет было особое мнение. Президент, дескать, медленно, но верно душит слабые ростки демократии в стране, и все может кончиться очередным культом личности и полным обнищанием страны из-за коррумпированности чиновников. От Эллы и Виталия досталось, естественно, и Америке, которая силой насаждает свое понимание свободы и стиля жизни по всему миру, не считаясь ни с кем. «Дети» на этот счет больше молчали, хотя Юлия и заметила, что на самом деле не все так однозначно. Словом, политические диспуты на московских кухнях, судя по всему, продолжаются до сих пор.

Андрюша с честью прошел экзамен по русскому. Элла даже усомнилась: при таком уровне родного ей наречия говорит ли он по-английски? В коротком диалоге с матерью он убедил и в этом. А потом попросил разрешения рассказать сочиненную им по дороге в гости «русскую народную сказку» про вороненка и голубя. И рассказал, чем окончательно покорил Эллу. После того как Андрюша рассказал Элле про огромное количество самых разнообразных и безопасных детских площадок в Бостоне, про наш дом с гамаком на собственной лужайке, про своего друга Иена, который на лето уехал в свой летний дом в штате Вермонт, и про школу, в которой закончил подготовительный класс, более серьезную часть разговора об Америке Элла отложила на потом. Его, к сожалению, не получилось, так как на второй день она попала в больницу с сердечным приступом.

Удивила меня Аня. Прислушиваясь к разговору, она вдруг, удивленно подняв на меня глаза, проговорила: все говорят по-русски. До этого я, признаться, не подозревал, что она делает различие между двумя языками. Мне казалось, что она просто знает вдвое больше слов, не понимая, какие из них английские, а какие - русские.

Мы встречались и с Юлиными подругами и друзьями, бывшими однокурсницами с их детьми. Все они довольно прилично зарабатывают, живут в отдельных квартирах. И что поразило: и замужние, и матери-одиночки имеют нянь для своих детей, как правило, бывших школьных учительниц, которым платят по 300 долларов в месяц. Андрюша с Анечкой замечательно общались с их подопечными. Был, правда, случай, когда десятилетний Ваня, не знаю - случайно или нет, больно толкнул Андрюшу. Я отвел пострадавшего в сторону и не преминул влезть с советом: не плачь, но если чувствуешь, что тебя толкнули или ударили специально, - дай сдачи. «Как это?» - спросил внук. «И ты толкни или ударь его!» Андрюша подумал и сказал с такой серьезностью, что мне стало стыдно: «Эдик, я никогда так не буду делать, я подожду, когда он извинится».

Хорошо, когда планы сбываютсЯ
Будучи в Москве, впервые получил выгоду от долгоиграющей попытки объединить Белоруссию и Россию. Узнав, что между двумя странами нет контролируемой границы, гражданин Латвии, прилетевший из Америки, сел в поезд Москва-Гомель и беcпрепятственно проехал до Рогачева. А там взял такси и приехал в родную деревню Поболово, которую уже со смерти родителей не посещал летом. Приехал, чтобы положить гвоздики на дорогие могилы. Последний раз я был здесь в апреле. За это время кладбище так поросло кустами и зеленью, что с трудом разыскал скромную оградку. Две ночи провел в поезде и один день в родных местах. Белорусская деревня за годы правления Лукашенко донельзя оскудела...

ПЕТЕРБУРГ
И ЛЕНИНГРАДЦЫ
В город на Неве, в отличие от Москвы, судьба меня заносит чрезвычайно редко. До сих пор в памяти первое впечатление более чем полувековой давности. И связано оно не с достопримечательностями - Эрмитажем, дворцами и каналами, а с людьми. Впрочем, так у меня чаще всего и бывает. Лучших студентов геофака МГУ отправили в Ленинград на экскурсию в феврале 1958 года. В Москве была распутица, и я поехал без шапки. А в Ленинграде, вопреки всем метеорологическим правилам, ударил двадцатипятиградусный мороз. То и дело мы забегали в магазин или подьезд согреться и растереть уши - на морозе и руки мерзли в тоненьких перчатках. И вдруг на Невском ко мне подходит аккуратненькая такая старушка в каракулевой шапке, покрытой шерстяным платком, и в вылинявшей каракулевой же шубе. «Сынок, как же ты без шапки в такой-то мороз? Небось, студент? Пойдем, я тут напротив живу, дам тебе шапку моего мужа. Потеплеет - вернешь». Я по молодости застеснялся, но бабушка была настойчива. Мы зашли с ней в прихожую большой коммунальной квартиры, она скрылась в одной из комнат и через минуту вернулась с почти новой пыжиковой шапкой. Нахлобучила ее, чуть великоватую, на меня. «Ну, вот, как на тебя сшита. Не отнекивайся, потом принесешь».

До сих пор помню эту бабушку, других очень участливых и внимательных ленинградцев старой формации, с которыми тогда довелось пересечься. С одним из них, профессором ЛГУ Михаилом Михайловичем Ермолаевым, ровесником моего отца, и его супругой Марией Эммануиловной позже посчастливилось даже подружиться. Известный ученый, дворянин по происхождению, сидевший вместе с Туполевым в одной камере и делавший на логарифмической линейке расчеты будущего самолета, проведший около десяти лет в Севлаге, он тем не менее сохранил невероятный оптимизм и веру в людей. Был по-свойски простым в обращении, всегда старался войти в положение другого. Таких ленинградцев, увы, в нынешнем Санкт-Петербурге уже практически не встретишь. Люди заняты собой, своими проблемами, и это написано на лице у каждого. Остановить кого-то, чтобы спросить, как найти то или иное место, кажется сверхнаглостью, на которую ты просто не способен. Да и далеко не каждый знает, как пройти или проехать до нужного тебе места в центре города. Свято место пусто не бывает: вернувший себе старое название город заполнили жители Ленинградской области, приезжие с других концов России. Санкт-Петербурга они не знают, как не знакомы и с его традициями.

Много в Санкт-Петербурге «лиц кавказской национальности». С одним из них - лезгином из Дагестана по имени Саша мы даже подружились: он часто нас возил по городу на своем комфортабельном микроавтобусе «Мерседес». Был всегда точен, рулем владел безупречно и был не прочь поговорить. Микроавтобус приобрел в Германии после того, как его подвел Шакир, азербайджанец, совладелец небольшого продмага. В один прекрасный момент Саша обнаружил, что партнер пользуется общими деньгами, как личными, и вовремя сумел продать магазинчик за 15 тысяч долларов, на которые и приобрел «Мерседес». Микроавтобус у иностранных туристов нарасхват, что позволяет Саше сносно существовать с русской женой и двумя детишками.
«Лиц кавказской национальности» в Санкт-Петербурге не избивают, тут скинхэдов намного меньше, не то что в столице. Но и ходу особо не дают. При регистрации бизнеса требуют взяток, давят ревизорами, а их надо поить, кормить. Вот и женятся на русских девушках и бизнес записывают на них. А русскому с русским проще договориться, тем более русской с русским.

Если обновляющийся быстрыми темпами центр Москвы (одновременно возводится 5000 обьектов плюс множество реставрируются в своем историческом облике) сулит надежды, что в недалеком будущем процесс все же выйдет и за Садовое кольцо, то Санкт-Петербург после почти пятнадцатилетней разлуки производит, признаться, впечатление удручающее. Несмотря на приближающееся 300-летие. Красавец-город в прошлом, выглядит сейчас запущенным донельзя. Особенно это заметно, когда наблюдаешь облезлые, обшарпанные стены дворцов и доходных домов с прогулочного катера, медленно проходящего по его каналам и Мойке.

Я как-то рассказывал Андрюше об очаровании Летнего сада, в котором гулял маленький Пушкин, но когда мы туда пришли, просто постеснялся сказать внуку, что это - тот самый. В Америке ведь настоящий культ парков, садов и садиков. Не мудрено, что даже Андрюша знает, как выглядит красивый сад. А Летний сад, похоже, давно забыл, что такое подстриженные газоны и ухоженные деревья. Разрушаются его беломраморные статуи, бюсты, скульптурные группы, привезенные когда-то из Италии. Несколько из них, правда, забраны в леса, но обновленные они, боюсь, лишь подчеркнут заброшенность этого сада, ровесника города. Знаменитой же его оградой , «графическое изящество» которой вошло во все путеводители, лучше любоваться на расстоянии: решетка покрыта слоем ржавчины, которую когда-то не удосужились содрать перед покраской.

Правда, Санкт-Петербург весь в лесах, весь изрыт с добрыми строительными намерениями. Но, во-первых, невозможно поверить, что к 300-летию он избавится от лесов. Во-вторых, что важнее, трудно избавиться от впечатления, что к празднику просто подновляются фасады, иначе говоря, готовится «потемкинская деревня». А город гниет изнутри. В большинстве зданий изношены коммуникации, из-за чего напор воды в зданиях на Невском в иные часы суток падает до нуля уже со вторых этажей, случаются и перебои с электричеством. Не случайно же программа освещения под названием «Светлый город» провалилась из-за нехватки средств на колосальный объем работ по восстановлению электросетей.

Не позавидуешь жильцам исторических зданий. Такое впечатление, что восстановление Санкт-Петербурга во всей его красе, превращение домов в удобное современное жилье не под силу самому городу, здесь, похоже, нужны усилия всей страны, а то и всего мира.

Ремонт и реконструкция коммуникаций удорожают строительство современных гостиниц, потому-то их катастрофически и не хватает. Да и с обновлением фасадов исторических зданий, а в центре города только они и есть, тоже не все ладно. В одной из газет главный художник города Иван Уралов посетовал: «Сегодня уровень культуры и знаний тех, кто эксплуатирует здания, чрезвычайно низок. Мы являемся свидетелями значительных колористических изменений в строениях Санкт- Петербурга. Необходимо определиться, какой цвет здания при реставрации и реконструкции является историческим. Холодные цвета начинают вымываться из города. А ведь, наверное, не зря их предпочитали архитекторы прошлых лет».

А ведь, действительно, не зря. Но глас вопиющего главного художника, который, как я понимаю, многое обязан сам определять и контролировать, означает, что нам уже не видеть той Дворцовой площади и Мойки, того Невского проспекта, которые лицезрели не только Пушкин и Достоевский, но даже Блок и Ахматова. Потому что город красят кто во что горазд. Странное дело, Москва переживает настоящий градостроительный бум, там давно определились не только с историческими цветами фасадов, но и успешно решают все другие проблемы, связанные с реставрацией исторических строений. Неужели Москва тут ничем не может помочь Санкт-Петербургу? Или вся беда тут в традиционном соперничестве двух столиц?

Если театр начинается с вешалки, то город для туриста - тем более. Удовольствие от путешествия, впечатление от города напрямую зависят от того, насколько хороша гостиница, комфортабелен номер или квартира, в которой находится эта самая вешалка, как далеко временное жилье удалено от центра. Путешествуя семьей, мы предпочитаем частные квартиры гостиницам. Собираясь, например, три года назад в Париж, мы сняли по интернету на десять дней квартиру с двумя спальнями. Рядом с «Лувром». Обошлось дешевле, чем гостиница, да и привычнее. Покупали продукты в магазинах, готовили сами на прекрасно оснащенной кухне, словом, жили, как заправские парижане.

В Санкт-Петербурге заблаговременно сняли замечательную четырехкомнатную квартиру в двух шагах от Невского проспекта, созвонившись с Евгением Сергеевым, владельцем соответствующего бизнеса. И вдруг за неделю до вылета из Бостона получаем сообщение: из-за аварии в ванной комнате нам подобрали столь же комфортабельную трехкомнатную квартиру прямо на Невском. Это нам, как говорится, сразу не понравилось, но деваться уже было некуда.

Дурные предчувствия охватили нас уже в грязном, вонючем подъезде. Странно как-то, человек делает деньги, сдавая квартиру внаем за валюту, а подъезд в порядок привести не может. Евгений нас встретил в квартире, он явно торопился, но деньги вперед взял. И честно предупредил, что в ванне напор горячей и холодной воды низок - устаревшие коммуникации не выдерживают.

Подъезд, как оказалось, цветочки. Не работает смеситель, ручка душа в заусеницах. Первым порезался Андрюша... Кровати продавленные, в комнате комары, напряженка с посудой и моющими средствами. Позвонили Сергею: ничего лучшего у него нет, снизить цену и вернуть часть денег невозможно - хотите, ищите гостиницу. Очень это все смахивало на мошенничество, В довершение всего мы узнали, что в обещанной нам предыдущей квартире все тип-топ. Сергей просто обманул нас и сдал ее командированным японцам на три месяца, а не на неделю.Предупреждению, что из-за такого подхода к бизнесу он в конце концов потеряет клиентуру и деньги, не внял... Выслушал все молча и ушел даже не извинившись. А что? Гостиниц в городе катастрофически не хватает, и даже такой, с позволения сказать, бизнесмен может зарабатывать на дефиците жилья для туристов.

Продолжение в следующем номере