Технические трудности с политическим подтекстом

В мире

Задержка со стороны России ввода в эксплуатацию атомной электростанции в Бушере вызвала в Иране неодобрительную реакцию. Агентство ISNA сообщило, что депутат парламента Казем Джалали заявил на специально созванной пресс-конференции о том, что задержка с пуском АЭС, а также проволочки с поставками зенитно-ракетных комплексов С-300 подрывают доверие иранцев к Российской Федерации.
Можно было бы предположить, что Джалали – не более чем некая фигура, которую назначили для обозначения позиции высших властей Ирана, но нет, как оказалось, этот персонаж постоянно фигурирует в новостях, связанных с оборонными амбициями иранских властей. Он является членом парламентского комитета по внешним делам и национальной безопасности, и именно в рамках полномочий, предоставленных этой должностью, он осудил не только российский долгострой, но и непонятную для него ситуацию с отложенными поставками Россией зенитно-ракетных комплексов С-300.
Но удивляться здесь нечему. Оба эти вопроса взаимосвязаны. Ракеты предназначены для защиты реактора. Реактор предназначен для наработки оружейного плутония. Оружейный плутоний необходим для создания полноценного ядерного оружия.
Есть, правда, мнение, что бушерский реактор – всего лишь попытка Ирана преодолеть энергетическую отсталость. Известно, что, несмотря на одну из лидирующих позиций в мире по добыче и продаже углеводородного топлива, Иран испытывает острейшую нужду в электроэнергии. Однако фиговый листок мирного атома не вызывает сомнений даже у МАГАТЭ, склонного многому верить на слово. Последние документы этого агентства говорят о том, что и у этой долготерпеливой организации кончается терпение.
Чем же, однако, может угрожать миру реактор, предназначенный, как нас уверяют, для производства электрической энергии? Для того, чтобы понять обеспокоенность мирового сообщества, достаточно обратиться к школьному курсу физики, из которого мы помним, что изготовление атомной бомбы на основе урана связано с трудностями получения достаточного количества урана, а также разработки и доставки готового «изделия». Именно поэтому пригодные для боевого использования бомбы производятся на основе плутония. А вот оружейный плутоний достаточно просто получается даже в «обычных» реакторах, пусть даже работающих на атомных электростанциях. Для этого в реактор кроме обогащенного урана, служащего «топливом», помещается необогащенный уран. В процессе нейтронного облучения этот уран превращается в плутоний.
Таким образом, даже школьнику ясно, что любой атомный реактор способен в принципе производить оружейный плутоний. Я говорю «в принципе», потому что совершенно не ясно, приспособлен ли технологически бушерский реактор для таких целей. Подробности его конструкции, ясное дело, никому не известны. Этот объект начал строить еще в 1975 году германский концерн Kraftwerk Union, прекративший работы в 1980 году, когда правительство ФРГ присоединилось к санкциям США, введенным против Ирана после исламской революции 1979 года. Лишь в 1992 году определилась дальнейшая судьба АЭС, когда правительства России и Ирана подписали соответствующее соглашение.
С тех пор утекло, как говорится, много воды и много раз откладывался пуск реактора. Несмотря на то, что пуск был запланирован на 1999 год, даже сейчас, по прошествии десяти лет, никто не может сказать точно, когда это произойдет. «Росатом» обещал запустить реактор до конца нынешнего года, однако в минувший понедельник министр энергетики России сказал, что до конца 2009 года ожидаются «серьезные результаты» в работах на АЭС, но сам пуск в этот срок не состоится.
В связи с этим наблюдатели уже высказывают предположения о том, что в высших эшелонах власти России произошла переоценка значения для Российской Федерации сотрудничества с Ираном в ядерной сфере. Говорят о том, что нынешний президент России, стремящийся в определенной степени проводить собственную, не зависящую от своего предшественника политику, пытается всячески затянуть запуск иранской АЭС с тем, чтобы не оказаться в одиночестве среди руководителей развитых стран в вопросе отношения к ядерной программе Ирана.
Есть также мнение, что «вашингтонский обком» вкупе с его «иерусалимским филиалом» сделали России предложение, против которого она просто не смогла устоять.
Да много чего еще говорят. Думается, что дело обстоит не совсем так. Как кажется, настороженное отношение со стороны руководства России наблюдалось и при прежнем президенте. Если говорить в терминах школьной физики, описывающей принцип действия ядерного боезаряда, все это время происходило накопление некоей массы, массы информации. И буквально недавно эта масса достигла критической, когда стало совершенно ясно, что Иран – совершенно не тот партнер, с каким можно иметь дело. Что он непредсказуем. Что все его уверения в том, что его противники - «большой сатана» и «малый сатана», то есть США и Израиль, являются не более чем тактическим ходом. Что в какой-то момент, когда мессианствующий президент Ирана сочтет, что его час пробил, иранские ракеты могут стартовать по всем азимутам розы ветров, а не только в направлении американских военных объектов и территории Израиля. И оснащены эти ракеты будут не только примитивными урановыми зарядами, но и теми, что изготовлены из плутония, наработанного на «мирной» бушерской атомной станции.
По крайней мере, так хотелось бы думать. Хотелось бы в это верить. Ведь иначе может статься, что Россия, хочет она этого или не хочет, окажется причастной к появлению на мировой арене очень опасного игрока, для которого не писаны ни правила, ни законы. США и Израиль хотя бы предвидят возможность такого развития событий и, стало быть, готовятся противостоять ему, что же касается России, то расплата за самообман может быть настолько же горькой, как и расплата за веру советского руководства в то, что Гитлер никогда не нападет на СССР.