БАБА ЕГЭ ИЗ АМЕРИКИ

В мире

Новый учебный год в школах и институтах страны начался с сюрпризов, подготовленных министерством образования и науки.
Вступил в силу приказ (приказ!) о новых нормах русского языка. Статус официальных, нормативных получили “Орфографический словарь русского языка” Брониславы Букчиной, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой, “Грамматический словарь русского языка” под редакцией Андрея Зализняка, “Словарь ударений русского языка” Ирины Резниченко и “Большой фразеологический словарь русского языка” с комментарием Вероники Телия.
Теперь слово “йОгурт” разрешается произносить как “йогУрт”. Вполне допустимо заключать не “договОр”, а “дОговор”. Для многих основной договОр жизни регистрируется в загсе, где служительница государства пусть и по-канцелярски, но привычно называла вступающих в брак “брачУющимися”. Отныне она будет говорить: “брАчащиеся”. И не “семейный тандЕм”, а “тАндем”. Чиновники – люди послушные. Ведь в министерстве образования подчеркнули, что новые словари утверждены как норма не просто так, а в рамках исполнения Закона “О государственном языке Российской Федерации”, и адресованы в первую очередь государственным служащим. К тому же руководитель культурно-просветительской программы “Словари XXI века” заверил: “Словари проходили строжайшую экспертизу в несколько этапов...”
Теперь наши дети будут изучать великий и могучий по новейшим установкам, от которых отцов и матерей, бабушек и дедушек коробит.
Приказ вызвал бурю возмущения. Вплоть до коллективного протеста Общественной палаты при президенте РФ. Общий вывод: двоечники победили русский язык. Например, ударение в слове “договор” всегда отличало грамотного человека от митрофанушки. Значит, осталось узаконить пОртфель и дОцент.
Язык, конечно, сложная, текучая материя, он живет сам по себе. Но тем не менее правила существуют. Правила, а не чиновные повелительные циркуляры. В 50-60-е годы попытки нововведений (например, “огурцИ”) обсуждались в обществе и были отвергнуты. (“Я этих огурцей есть не буду!” - негодовал классик советской литературы.) Нынешний приказ министерства, принятый без консультаций, без обсуждения, келейно, в стиле новой власти, стал оскорблением общественности, ее самых образованных слоев.
Сюрпризы на том не кончились. Приказав, каким быть русскому языку, министр фактически отменил результаты вступительных экзаменов в институтах.
Такого не было за всю историю высшей школы России.
“Необходимо провести повторный экзамен по профильному предмету среди студентов-первокурсников, - сказал министр. - Если человек ранее набрал 100 баллов по ЕГЭ, а при повторной проверке только 20, то его прежний результат вызывает сомнение”.
И что тогда делать? Отчислять? По какому закону? И кто виноват? Кого наказывать? Ничего неизвестно, зато нелепо и страшно.
Так громко заявила о себе гипнотическая аббревиатура из трех букв – ЕГЭ. Восемь лет она, обретя в массах прозвище Баба Егэ, пугала родителей и школьников на стадии эксперимента, подготовки. Нынче, в 2009-м, единый государственный экзамен (ЕГЭ) стал законом. Суть новой системы в том, что школьники выполняют тестовые задания по контрольно-измерительным материалам. Оценки-баллы выставляет компьютер.
Самое главное, ЕГЭ - выпускной экзамен из школы и одновременно вступительный экзамен в институты. Школьник может заочно подать заявление в выбранный вуз и приложить к нему информацию о сдаче ЕГЭ - по почте или через интернет, не приезжая в город. При этом он волен подать документы в несколько институтов сразу и ждать результатов дома. Очень удобно, спору нет.
Восемь лет страна спорила, обсуждала. Главный аргумент противников – ЕГЭ поощряет зубрежку, а не творчество, развитие самостоятельного мышления. Корифеи высшей школы - яростные противники ЕГЭ - считают, что новая система загубит народных ломоносовых. Во-первых, при тестировании еще в школе яркие таланты получат одинаковые усредненные оценки наряду с зубрилами. Во-вторых, раньше на вступительных экзаменах вживую вузовские преподаватели определяли талантливых, выставляли им высшие баллы, говорили другим: вот появился самородок из Холмогор, будьте к нему внимательней. А по бумажкам-тестам все кошки серы. (Обывательской массе не верится, что есть еще такие преподаватели и такие институты. Иногда кажется, что чистоган вкупе с равнодушием выжег там все. Но если институтские профессора так говорят, значит есть.)
Главный аргумент сторонников - уничтожение коррупции при поступлении в институты.
ЕГЭ, в идеале, в корне отсекает произвол и взяточничество на экзаменах в вузы. При нынешних нравах, когда расценки вывешиваются на сайтах, когда вокруг каждого института во время экзаменов роятся подпольные жучки-агенты, вроде бы есть безусловный резон в ЕГЭ. Допустим, приезжает парень из деревни в большой город – кто он и что он там? Никто, ничто и звать никак. Потолкавшись день возле института, послушав разговоры, сразу понимает: этот конкурс на деньги ему, новому ломоносову, при его семи пядях во лбу, не выдержать.
“Будет еще хуже, при ЕГЭ коррупция в сфере образования вырастет как минимум в 10 раз, - доказывал президент Фонда образования Сергей Комков. - В школах сами учителя вывешивают объявление о подготовке к ЕГЭ за деньги. Появилась индустрия изготовления тестовых заданий и ответов на них, которые продаются в огромном количестве миллионными тиражами”.
А уж при зачислении в институты может начаться и вовсе вакханалия. Когда в одну приемную комиссию придет несколько сотен сертификатов с одинаковым количеством баллов, вершители абитуриентских судеб окажутся в тупике: кого выбрать? Или наоборот - перед очень богатым (в денежном смысле) спектром возможностей.
“И здесь будут работать серьезные коррупционные механизмы, - говорил Сергей Комков. - Начнут выходить на связь с родителями абитуриентов, убеждать их, что лучше заплатить деньги за 100-процентное поступление. Тут уже начнется другой конкурс – кто больше заплатит”.
Противники оказались правы.
Результаты ЕГЭ ошеломили. Количество детей, сдавших экзамены на 100 баллов (по-старому – отличников, золотых медалистов), выросло вдруг чуть ли не в разы. Соответственно они и поступили в институты. В том числе и в столичные, оттеснив коренных москвичей. В умах и сердцах тотчас возникло брожение, начались поиски врагов. Мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что в столичных вузах пройдет проверка успеваемости иногородних студентов-первокурсников. “В южном поясе страны учителям навязывали улучшение результатов ЕГЭ”, – намекнул он. А известного толка пресса открыто, без намеков, пишет о “кавказцах с купленными результатами ЕГЭ”.
Правда, глава Рособрнадзора Любовь Глебова заявила: “Засилье в вузах приехавших с Кавказа - это миф. В кавказских республиках число выпускников, которые получили 100-балльные результаты, ниже, чем в среднем по России... В Ингушетии процент 100-балльников по отношению к количеству сдававших - 0,7. По России средний процент - 2,64. Есть результаты, которые я не могу как-то себе объяснить и в Центральной России. Например, в Воронежской области средний балл ЕГЭ превышает общероссийский по всем предметам “.
Но такие факты чаще всего пропускаются мимо ушей. Глебовой не сравниться в популярности с московским мэром, а по “читаемости” – с хлесткими репортажами в газетах о сплошь кавказских “самородках” в непременных кавычках.
Необходимо добавить, что против государственного закона о ЕГЭ уже после вступления его в силу выступили государственные же служащие, которые сами его предлагали, сами разрабатывали и сами утверждали. Например, законы, принятые Госдумой, утверждает (или не утверждает) Совет Федерации. Утвердив закон о ЕГЭ, председатель Совета Федерации Сергей Миронов заявил: “Убежден, рано или поздно ЕГЭ в его нынешнем виде будет отменен”. Министр образования Андрей Фурсенко признался: “Может, я больше всех ненавижу реформу. Просто есть жесткие внешние требования...”
Какие? Чьи требования? Неужто мировая закулиса давит? Мэр Москвы Юрий Лужков так и сказал: “Отработка зарубежных грантов - от американцев, от Сороса - вот что такое ЕГЭ!”
То есть московский градоначальник обвинил министерство образования, Госдуму, Совет Федерации и президента РФ, подписавшего закон, в том, что они действуют по иностранному вражескому наущению.  Москва