КАСАНИЕ ТЬМЫ, или ИЛИ ОДНАЖДЫ В НЕГЕВЕ

- Да нет, - сокрушенно глядя на Сергея, сказала она. - Я как-то спросила Марину, где ее родители, так она сказала, что мама ее с отцом давно умерли, а родных у нее мало и все в России остались. И она с ними никак не общается.
“Действительно, зачем иметь такие потусторонние связи?”.. - с горькой иронией подумал Сергей, вспомнив рассказ Марининой подруги детства.
Видимо, что-то отразилось у него на лице, потому что брови Лены удивленно приподнялись и повисла тягостная тишина. Сергей встал.
- Давайте-ка я чай сделаю, - предложил он. - Или, может быть, кофе?
- Чай лучше, правда, Рома? - улыбнулась Лена брату и, словно спохватившись, спросила. - А где Иланчик?
- Спит, - кивнул головой в сторону детской Сергей. - Можете взглянуть, как он там.
Через минуту Лена вернулась.
- Смешно так разбросался, - улыбаясь, сказала она, легонько сплевывая через плечо. - Как вы с ним справляетесь?
- Да тут тоже “бэайя”, - откликнулся Сергей, доставая из кухонного ящика ложечки и салфетки. - Попросил соседку забирать его из садика и посидеть с ним, пока я с работы не приду. Она согласилась. Но она курит непрерывно, просто в комнате не продохнуть. Не заставишь же ее на лестничную площадку выскакивать... Надо срочно кого-то другого искать.
Он наломал на блюдце шоколад, насыпал в тарелку любимых Иланом пряников и отнес в комнату.
- Садитесь, ребята, - пригласил он, ставя на стол коробку с пакетиками чая.
За столом Лена, глядя на быстро темнеющий в чашке кипяток, задумчиво проговорила:
- Знаете, кого попало тоже нельзя для ребенка брать. У нас с Ромой старшая сестра живет в Хайфе, так у нее такая “метапелет” для ребенка была... - вспоминать не хочется. Ну, то что по телефону она часами болтала да в ванной отлеживалась - это было неприятно, но хотя бы для ребенка не опасно. Ася, сестра наша, закрыла на это глаза. Но потом соседи рассказали, что дамочка наша с подругами разговоры по часу на тротуаре ведет, а ребенок сам в это время через дорогу перебегает. Тут уж пришлось ей от ворот поворот дать. Ася после этого к нам Давидика привезла на полгода.
Сергей представил себе зловещую, фальшиво-ласковую старуху с хищным лицом, которая стоит у дороги и жалуется приятельнице на давление, погоду и невестку, а Илан томится рядом, переминаясь с ноги на ногу. Вот он увидел на другой стороне улицы своего дружка. “Даник!” - кричит он...
И тут Сергей испуганно оборвал свои фантазии и растерянно посмотрел на Лену.
- Может быть, у вас есть кто-то подходящий? - с надеждой спросил он.
- Не могу как-то сразу сообразить, - ответила она, задумавшись и, видимо, перебирая в памяти знакомых. - До которого часа Иланчик в садике? - наконец спросила Лена.
- До четырех. А я часов в шесть-семь прихожу. Иногда чуть раньше или позже...
- Вот что, - приняла решение Лена, - я до трех работаю. Смогу его забирать и ждать вас тут. У меня подготовительные курсы в университет должны начаться, но это еще не скоро. Может, до того времени как-то... прояснится все...
- Огромное спасибо, Лена! - обрадовался Сергей. - Я вам заплачу, вы только скажите сколько.
- Да не волнуйтесь вы, - Лена встала из-за стола. - Покажите мне, где тут садик, да воспитательницу завтра не забудьте предупредить. Ну, мы пойдем, Роме завтра в армию, вставать рано надо, - добавила она, погладив брата по густым черным волосам.
Глава 4
Возвращаясь с работы, Сергей обычно включал в машине музыку. Это помогало расслабиться и скрашивало монотонность поездки. На этот раз он сунул в приемник кассету популярного российского певца. Незамысловатые, истертые слова простенькой песенки со столь же банальной музыкой успокаивали его, поднимая настроение.
Взглянув на часы, Сергей понял, что опоздал прослушать последние известия. Он все-таки переключил клавиши радиоприемника, оборвав на полуслове любовные стенания певца.
Будто вырвав его из дремотного оцепенения, знакомый голос ивритского диктора обратился к общественности с просьбой помочь в поиске “Марины Гольдберг, двадцати девяти лет, ушедшей из дома.”..
Судорожно сглотнув, Сергей переключил программу и услышал молодой звонкий голос Сарит Хадад. Он отрешенно, не вдаваясь в смысл слов, прослушал интервью с ней и обнаружил, что уже подъезжает к своему дому.
В подъезде он зачем-то заглянул в почтовый ящик и, ничего там не обнаружив, быстро поднялся по ступенькам.
Дверь ему открыла Лена.
- А мы уже покушали, - улыбаясь сообщила она. - Я Иланчику омлет сделала и картошку сварила. Он бульон попросил, так я от курицы немного отрезала и поставила варить - там, в маленькой кастрюльке. Вы его потом покормите. А так все нормально было. Просто золотой ребенок.
- Ну, это он с чужими такой! - усмехнулся Сергей и с внезапной надеждой спросил. - Звонил кто-нибудь?
- Нет, - вздохнула Лена. - Я бы сразу сказала. Про Марину есть что-то новое? - осторожно спросила она.
Он только отрицательно покачал головой.
Иланчик вышел из детской и молча встал рядом, взяв отца за руку и глядя снизу в его лицо.
- Ну, я пойду, - Лена, надев джинсовую курточку, остановилась у дверей, взявшись на ручку. - Завтра приду, не волнуйтесь. До свидания. Бай, Иланчик! - она слегка ущипнула ребенка за щечку и вышла.
Каблуки ее сапожек простучали по ступенькам лестницы, как палочки ксилофона.
Сергей переоделся, перекусил и начал просматривать “Маарив”. Телефонный звонок будто подбросил его.
Это оказался Вадька. Расспросив Сергея, как обстоят дела и есть ли какие-то новости о Марине, он сообщил, что Света с мальчиком уже дома. Пообещал зайти на днях, добавив:
- Звони, если что.
- Ладно, - пообещал Сергей. - Бывай!
Он уложил ребенка и попытался заняться газетой, но сосредоточиться не мог. Что-то беспокоило его. Какое-то давнее воспоминание толкалось в мозг, будто тонкий лучик света, стремящийся осветить темную сцену. Сергей никак не мог уловить, что пытается услужливо подсказать ему бдительное подсознание. Что-то из его жизни с Мариной, из их общего прошлого... Какая она была, Марина?
Он достал альбом с фотографиями.
Так: армейские фото, Вадькина свадьба.
Вот они в лесу, празднуют День независимости - стоят в обнимку с Димычем и Вадькой. Много фотографий Илана - в коляске, в песочнице, на горке.
До Сергея вдруг дошло, что ни на одной из фотографий он не видит Марину. Нет, вот она с Иланчиком на руках - видимо, случайно обернулась, когда Сергей делал снимок.
Марина явно избегала попадать в объектив фотоаппарата. Почему?
Вряд ли потому, что была уверена в своей нефотогеничности и боялась показаться некрасивой на снимке. Чужое мнение не слишком много значило для нее, тем более что она была привлекательной молодой женщиной. А может быть, она опасалась, что эти фотографии попадут в чужие руки и кто-то нежелательный сможет узнать ее? Как будто она кого-то остерегалась. Кого и почему?
Сергей отложил альбом, лег на диван и закрыл глаза. И вдруг что-то сверкнуло в памяти и высветился давний, забытый эпизод, удививший когда-то Сергея.
...Он вернулся из “милуима” на пару дней раньше, чем предполагал, и улыбаясь поднимался по лестнице, предвкушая, как услышит сейчас за дверью легкие Маринины шаги и раздастся ее мелодичный обрадованный голос: “Ой, Сережа!”. Но его нетерпеливый звонок остался без ответа и, разочарованно вздохнув, Сергей сам открыл дверь.
В первую минуту он отступил назад, по-дурацки подумав, что открыл своим ключом чужую дверь. Он не узнавал их всегда чистого, аккуратно прибранного жилища. На покрытом слоем пыли журнальном столике стояло блюдце, полное окурков. Окурки валялись даже на полу в разных местах салона. Около дивана были небрежно свалены в кучу одежки Илана. Бросались в глаза стоящая на столе открытая бутылка с яркой этикеткой и чайная чашка с остатками вина. Почему-то особенно Сергея поразили окурки на полу.
“Марина же почти не курит”, - растерянно думал он, оглядывая салон.
Наконец, скинув с плеча сумку и не раздеваясь, Сергей подошел к дивану и сел, ошарашенно озираясь. Он машинально взял в руки толстую книгу, лежащую на запыленном журнальном столике. Обложка ее была синего цвета, без всякого названия. Недоуменно подняв брови, Сергей открыл ее и уставился на непонятную вязь формул и знаков. Буквы были латинские, но понять, на каком языке написана книга, он не успел.
Щелкнул замок, и в дверном проеме показалась Марина с ребенком на руках. Она увидела Сергея, и ее побледневшее лицо чуть дернулось, неуловимо изменившись.
- Сережа! - спокойно-обрадованно сказала она, подходя к нему, вставшему ей навстречу, и поцеловала его в плечо, прямо в армейскую куртку.
- Возьми Иланчика, я хоть плащ скину - жарко! - выдохнула она. - Раздень его, пожалуйста, - звенел ее веселый, непривычно громкий голос, а ловкие руки мелькали, что-то смахивая, протирая, складывая.
- Коляску снизу принеси, - улыбаясь говорила Марина. - А то я вчера пристегнула ее к трубе, пошли сегодня утром гулять, смотрю - а там кошка какая-то помойная спит!
Когда Сергей, наконец, принес коляску и уселся на диван, взяв на руки Илана, в комнате уже было чисто и свежо, вещи убраны, протертый журнальный столик сверкал полировкой.
- Ну, как ты? - спросила Марина, садясь рядом и прижимаясь лицом к его плечу.
- Нормально, - лаконично ответил Сергей, пряча подальше в память тяжелые недели милуима. - Мариш, а что это тут за книга такая странная лежала? - спросил он, уже не видя синюю обложку.
- А это... это справочник старый по химии, - рассеянно ответила Марина. - Выкинуть его надо. Ты, наверное, голодный. Кушать будешь? - Марина погладила его по щеке и поцеловала снизу в подбородок...
...Сейчас, вспоминая тот давний, забытый в круговерти жизни эпизод, Сергей пытался понять, что же происходило тогда со сдержанной и аккуратной Мариной.
Апатия, нервный срыв, вспышка отчаяния?
О чем думала она, когда, поглощенная своими мыслями, ходила по салону, не обращая внимания на беспорядок и пыль, нервно затягивалась сигаретой, бросала ее, и машинально брала следующую? Какие важные, а может, и опасные вопросы Марина пыталась решить, подбадривая себя вином и сигаретами?..
Сергей не знал этого и с отчаянием понял, что бессилен что-либо предпринять в этой необъяснимой ситуации.
Следующие три недели были напряженными из-за острой нехватки времени. Завод кибуца наконец-то получил вожделенный заказ из-за границы, и Сергею приходилось подолгу задерживаться на работе. Помощь Лены, следившей за ребенком, была просто неоценимой. Сергей думал про себя, что, сколько бы он ей ни заплатил, много все равно не будет. Часто он приходил домой, когда Илан уже спал и поговорить с ним удавалось лишь утром за торопливым завтраком и по дороге в садик.
Хорошо, что брит-мила Янива (так назвал сына Вадим) пришлась на день, когда удалось уехать с работы пораньше.
Сергей одел сына в костюмчик, в котором тот был на свадьбе у Вадима год назад. Рукава пиджачка уже были коротковаты, но в целом, свеженький, умытый и причесанный, Илан выглядел маленьким джентльменом. Сергей вдруг заметил, как сильно сын похож на Марину.
Как они ни торопились, но на главное действо все же опоздали.
Когда они вошли в небольшой зал ресторана со стенами, увешанными гравюрами и старинной посудой, младенец уже спал после проведенного обряда. Рядом,  натянуто улыбаясь, стояла Света, то и дело бросающая короткие внимательные взгляды в нарядную коляску.
“Пикантная”, - вспомнил Сергей Маринино определение Светиной внешности. Она действительно была такой - полная, белокожая, с копной ярко-рыжих волос. На еще бледном после родов лице мягко светились бархатные карие глаза.
- Мазал тов, Света! - сказал Сергей, слегка сжимая ее руку и отдавая конверт с подарочными деньгами.
- Маленький какой! - удивился он, взглянув на ребенка. - Неужели Илан таким был?
Из глубины зала к нему уже спешил Вадим - нарядный и как-то сразу посолидневший.
- Как жизнь, Илан? - потрепал он ребенка по голове. - Идемте, я вас посажу.
Когда ехали обратно, Сергей с неясными мыслями засмотрелся на лотки, выставленные перед книжными магазинами. Они как будто цеплялись за него, намекая на что-то важное. Чуть позже он понял - книга! Где она - эта синяя книга без названия, которую он когда-то держал в руках?.. Может быть, она что-нибудь подскажет о Марине...
Дома он перерыл всю квартиру, но книгу не нашел.
“Наверное, Марина ее давно выбросила, как собиралась, - подумал Сергей. - Или с собой взяла”, - проскользнула холодная и неприятная мысль.
А время шло... За последние недели его несколько раз приглашали в полицию взглянуть на жутких бомжих, неизвестно как оказавшихся в Израиле безо всяких документов. Один раз ему пришлось опознавать умершую от передозировки зелья наркоманку. Побывал Сергей и в психбольнице. Ему показали пациентку, не помнящую своего имени и совсем не говорящую на иврите. Странно, но эта несчастная женщина действительно лицом походила на Марину, хотя была значительно ниже и старше ее.
Когда Сергей в сопровождении полицейского вошел к ней в палату, женщина вдруг бросилась к нему на шею, пронзительно крича:
- Хорошенький какой! Вот за тебя я замуж и выйду!
Санитары едва смогли оттащить ее...
После столь тягостных встреч и впечатлений хотелось напиться, но времени после работы было так мало, а сделать нужно было так много, что до выпивки, смешно сказать, руки просто не доходили.
В один из дней, подъезжая к стоянке около дома, Сергей издали увидел сына, катавшегося по тротуару на своем новом самокате - “коркинете”, как его гордо называл сам Илан. Рядом с ним мелькала крепко сбитая фигурка Лены. Увидев отца, Илан помчался к нему, сверкая темными глазами на раскрасневшемся лице. Лена, смешно переступая полными ножками, заторопилась следом.
- Сережа, - чуть запыхавшись, сообщила подходя Лена. - Ваша мама из Перми звонила. Мне показалось, что она взволнованная какая-то. Меня начала расспрашивать - кто я такая, да где работаю, да давно ли мы с вами знакомы. Я уж не знала, что и сказать.
- Мама? - удивился Сергей.
Звонить в Израиль было не в обычае матери - всегда чрезвычайно экономной. Как правило, он сам звонил ей раз в 2-3 месяца.
“Что это она?” - с тревогой подумал Сергей.
- Леночка! - попросил он девушку. - Погуляйте еще, пожалуйста, с Иланом минут двадцать. Я перезвоню и спущусь, заберу его. Хорошо?
- Конечно, мы здесь подождем, - улыбнулась Лена, приоткрыв на мгновение ровные белые зубы.
Сергей торопливо, через ступеньку поднялся к себе и быстро набрал привычный пермский номер.
- Да! - услышал он резкий голос матери. - Это ты, Сергей?
- Я, мама, здравствуй! - ответил Сергей. - Случилось что-нибудь?
- Это я должна тебя спрашивать. Что у вас там происходит? - сердито выговаривала мать. - Марина мне утром звонила. Я так и не поняла, что она в Москве делает...
- Марина... Какая Марина? - тупо переспросил Сергей, морщась от ее неприязненного тона.
- Да жена твоя! Что с тобой, Сергей? Вы что, поссорились? Что там за девица у тебя? Ты что, пассию себе какую-то завел? - голос матери раздраженно звенел.
- Как Марина?! - будто проснувшись, заорал Сергей. - Когда она звонила? Почему она в Москве?
- А ты что, не знал, что она в Москве? - упавшим голосом спросила мать и ошеломленно замолчала.
- Мама, Марины больше месяца дома нет, я уже и в полицию заявил, - торопливо сказал Сергей. - Я тебя волновать не хотел, не говорил ничего. Ушла, и ни письма, ни записки - ничего не оставила. Что она тебе сказала? Когда она звонила? - нетерпеливо повторил он.
- Да сегодня утром, звонит вдруг, - потерянным голосом начала мать. - Говорит: “Ида Григорьевна, я в Москве; когда определюсь окончательно - сообщу Сергею. Пока передайте ему, что у меня все в порядке”. Слово еще какое-то добавила - “седер”, что ли, я не поняла.
- “Бэседер”, - машинально поправил Сергей.
- Вот-вот, бэседер, - вроде даже обрадовалась мать, будто это слово могло все прояснить. - Говорит еще: “Пусть за Иланчиком хорошенько смотрит”. Я так растерялась, что только мекала что-то сначала. Потом немного пришла в себя и спрашиваю ее, что она делает в Москве. А она отвечает, что, мол, торопится сейчас, а потом, попозже позвонит и спокойно обо всем поговорим. Вот и все... - сокрушенно-растерянно закончила мать. - Может быть, она ревнует тебя? - неуверенно предположила она после паузы. - Что у тебя там за девушка?
- Да это так, с работы Марининой. Она мне помогает - Илана из садика забирает, пока я на работе, гуляет с ним. Я ей за это плачу. Пока Марина не исчезла, я ее и не знал даже, - Сергей помолчал, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. - Знаешь что, мама, - наконец сказал он - спасибо, что ты мне сразу позвонила. Я все обдумаю и на днях с тобой свяжусь. Может быть, что-нибудь еще к этому времени прояснится. Я тебе позвоню, не волнуйся.
- Хорошо, сынок, - непривычно мягко сказала мать. - Я ждать буду. За ребенком смотри хорошенько.
Положив трубку, Сергей закрыл глаза и бездумно просидел так несколько минут. Накопившаяся за день усталость путала мысли; услышанное представлялось абсурдом, в который не хотелось верить.  “Илана же надо взять с улицы, - спохватился он. - Потом все обдумаю”.
Только Сергей открыл дверь подъезда, как в уши ему ударил отчаянный детский рев, а минуту спустя он увидел валяющийся на асфальте “коркинет”, а рядом - сидящего и громко вопящего Илана. Лена, присев рядом с ним, что-то успокаивающе говорила, быстро поглаживая ребенка по плечу. Сергей подошел, ускоряя шаг и будто наткнулся на виноватый взгляд Лены.
- Ну вот, все время ведь рядом шла! - сокрушенно, чуть не плача, сказала девушка. - Больно, Иланчик?
Нахмурясь и думая о своем, Сергей присел на корточки рядом с сыном, приподнял ему брюки и осмотрел покрасневшие коленки. Поднял Илана за шиворот и поставил на ноги.
- Хватит реветь! - грубовато одернул он сына. - Ты же парень все-таки! Видит, что тетя его жалеет, - вот и разошелся.
Он повернулся к девушке и, глядя на ее расстроенное лицо, непроизвольно погладил ее по пушистым черным волосам.
- Да не огорчайтесь вы так, Лена! Это же мальчик. Ему и положено падать и коленки разбивать. Нету там ничего серьезного. Сергей взял сына за руку, но Илан, обиженно сопя и исподлобья глядя на отца, норовил подвинуться поближе к Лене.
Заметно смутившаяся Лена погладила Илана по голове, попрощалась и заторопилась к остановке, на ходу поправляя растрепавшиеся волосы.

 Глава 5
Сергей сидел в кресле, положив ноги на стоящую перед ним табуретку.
Илан уже заснул, по обыкновению поворчав на что-то.
“Вот так бы и сидеть, - расслабленно думал Сергей, чувствуя, как стекает напряжение с гудящих от усталости ног, - пивко попивать да каналы в телевизоре переключать”.
Он стряхнул с себя одолевавшую его дремоту и мысленно вернулся к странному звонку матери. Его занимали два основных аспекта:
“Что Марина делает в Москве? Почему она прямо мне не позвонила?”
Неожиданно мысли его сделали крутой вираж:
“А Марина ли, вообще, звонила матери?”
Сам пораженный вначале показавшимся ему нелепым предположением, Сергей мысленно замер перед ним, как перед диковинной картиной, внимательно разглядывая фрагменты. После минутного обдумывания всех деталей странного разговора Сергей решил, что его предположение не такое уж и нелепое.
Он сам всегда звонил матери, поэтому она никогда не слышала голоса Марины по телефону. Она вообще вряд ли помнила ее голос, потому что была у них в гостях только один раз, да и то недолго. Те две недели, что она провела в Израиле, мать в основном разъезжала по стране: Эйлат, Иерусалим, Голаны - Сергей заранее оплатил все ее экскурсии. Было это три года назад, поэтому мать могла и подзабыть голос своей невестки, которую и видела-то считанные дни.
Если дела обстоят именно так, то кому и зачем понадобилось уверять Сергея, что его исчезнувшая жена находится в Москве?
Никаких версий и догадок по этому поводу у Сергея не появлялось...
Он вдруг вспомнил, как они оформляли заграничные паспорта, когда пару лет назад ездили отдыхать в Турцию. Даже маленькому тогда Илану полагался “даркон” - солидная синенькая книжечка с вытисненной золотом менорой на обложке.
Сергей встал и тихонько, стараясь не разбудить Илана, зашел в детскую. Он вытащил из шкафа небольшую спортивно-деловую сумку, с которой когда-то ходил в “михлалу”. Открыл ее и начал перебирать скопившиеся там за последние годы документы - диплом об окончании колледжа, гарантийные документы на бытовую технику, договор о покупке квартиры (попутно вспомнилось, как по случаю недорого они купили эту небольшую квартирку).
Ага, а вот и предмет поисков - маленький цветной пакет с их заграничными паспортами!
Сергей открыл пакет и вытащил ТРИ паспорта. Он раскрыл каждый из них и увидел: себя с торчащим ежиком светлых волос; толстую, сердитую мордочку Илана; а вот и она, Марина - спокойно и отчужденно смотрит прямо в объектив.
Сергей долго рассматривал маленькую фотографию, пытаясь что-нибудь понять или почувствовать, но лицо Марины было будто закрыто на замок - холодное и бесстрастное.
“Как же ты, Марина, могла улететь в Москву без этой паспортины, а? - мысленно обратился он к жене. - Может быть, новый даркон заказала, только зачем?”
Он сложил паспорта в пакет, запихал все документы обратно в сумку и тихонько поставил ее на место. Вернулся в салон, постоял у стола, соображая, что к чему, и набрал номер матери.
- Мама, добрый вечер! - негромко сказал он. - Извини, что я так поздно, но в другое время не получается звонить. Я тебя вот о чем хочу попросить: обратись, пожалуйста, в какое-нибудь частное сыскное агентство - у вас же появились, наверное, такие. Пусть у тебя в течение двух месяцев записывают на кассету всех, кто к тебе звонит, и по возможности выясняют, откуда эти звонки. Если Марина еще раз позвонит - пришли мне эту кассету; я сам хочу послушать, что она говорит. Да и вообще, она ли это звонит...
- А кто же еще? - удивилась мать.