КАСАНИЕ ТЬМЫ, ИЛИ ОДНАЖДЫ В НЕГЕВЕ

- Галя, - доверительно произнес он, наклоняясь к девушке, - а вы Мари... - он осекся. - Вы Любу ни с кем не перепутали? Я думал, что она с Кавказа.
- Я?!! - изумилась Галина. - Да я Любку лучше сестры родной знаю. У нее еще шрам под коленкой - собака наша цапнула, когда мы в своем доме жили. Мать все бегала потом, извинялась перед Анной Исаковной.
Сергей замолчал, глядя в сторону, - у Марины были (почему “были” - одернул он себя) стройные красивые ноги, которые сильно портил безобразный шрам под левой коленкой.
- А какая у... Любы фамилия девичья? - наконец спросил он. - Я что-то забыл.
- Уманская, - Галина слегка удивленно посмотрела на него, но тут же перескочила на свое.
- Я ведь учительницей пения работала, - начала рассказывать она. - Зарплата маленькая, да и ту вечно задерживали, а у меня двое детей. Муж спился - толку от него нет - ни зарплаты, ни алиментов... Как жить?.. Там пришлось ЭТИМ начать заниматься, а потом приятельница помогла сюда приехать. Думаете, я не понимаю что ли, что не работа это, а позорище... Но хоть, может, денег заработаю. А то детей на мать оставила, а что они там едят - макароны да картошку...
Галина замолчала, нахмурившись.
- Пристроиться бы куда-нибудь поприличнее, - вздохнув, сказала она, - только как и куда сунуться, не знаю. Надо ведь еще, чтобы платили хорошо. Может, вы мне что-нибудь присоветуете? - она просительно заглянула в лицо Сергея.
- Я подумаю, - сказал Сергей, сомневаясь, что сможет ей чем-то помочь.
Он встал, глядя с сочувствием на Галину.
- Я передам все Любе, когда она вернется, - сказал он. - Она вам позвонит. Всего вам хорошего, Галя.
- Вам спасибо, что пришли, - отозвалась Галина, провожая его к выходу.
Сергей вышел на улицу.
Девица по-прежнему курила, с угрюмой злобой разглядывая водянисто-серыми щелочками глаз редких прохожих.
Машинально обходя попадающихся ему навстречу людей, Сергей бездумно брел по тесным улочкам, частично заставленным припаркованными на тротуаре машинами.
Резкий автомобильный сигнал отрезвил его.
Смуглый шофер, высунув в окно руку с растопыренной в характерном жесте ладонью, что-то возмущенно кричал. Сергей уловил только одно слово - “мишуга”.
Он встряхнулся, огляделся и быстро зашагал к центру Старого города. Дошел до фонтана, сел на скамейку и попытался усмирить взбаламученные мысли.
Похоже, что девушка ничего не придумала.
Трудно поверить, но, видимо, Марина приехала в Израиль под чужим именем. А эта страшная выдумка о гибели родителей... Что заставило ее сочинить такое? Какая тайна была в ее прошлом, которое Марина тщательно скрывала, а может быть, старалась забыть? И ее внезапное, необъяснимое исчезновение...
Что же там было такое, в ее российской жизни?..
О российской действительности Сергей судил по криминальным сериалам, которые в изобилии расплодились на телевидении. Поэтому и мысли его приняли соответствующее направление.
Может, Марина занималась бизнесом и задолжала кому-то огромные суммы?
А, может, ее преследует какой-нибудь сумасшедший, влюбившийся в нее?..
А может?.. - тут фантазия Сергея иссякла, и начал всплывать тягостный неотвязчивый вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ?
Где искать Марину? Все ее вещи на месте. Сергей проверил - кошелек и теудат-зеут находились в сумочке, оставленной на диване. Утром Сергей осмотрел шифоньер и решил, что Марина вышла из дома в кожаной куртке и черных сапожках. На ней были, видимо, джинсы и синий свитерок. Вся ее остальная одежда осталась в шкафу.
“Ну, хорошо, приду я в полицию, - представил себе Сергей. - Шалом, скажу. У меня вот жена куда-то среди ночи ушла. Мы с ней, правда, официально не женаты. Но это неважно... Марина ее зовут, Голдберг фамилия. То есть не Марина она, да и не Голдберг, вовсе. Я вот считал все время, что родители ее давно покойники, а они по базарам на Украине вовсю разгуливают. Мне все это ее подружка “зона” рассказала. Ну, нелегалка, которая...
Слушай, скажут, хабиби, а ты сам-то кто, Сергей Гутнер или тоже какая-то неясная личность, фантом непонятный?
Что же делать?”
Сергей завертел головой, будто ища помощи у прохожих. “Димычу надо позвонить, посоветоваться”, - подумал он, но вспомнил, что Димка в милуиме.
“Ну, тогда Вадику”, - решил он, доставая мобильник.
Родных у Сергея в Израиле не было и к своим друзьям по интернату он был привязан, как к братьям. Он позвонил, и Вадька не ответил, а сразу заорал каким-то заполошным голосом:
- Серега! Света родила! Полчаса назад. Я его видел. Страшный такой, и трясется весь! Я как раз тебе собирался звонить.
- Здорово! - улыбаясь, сказал Сергей. - Я знаю, когда звонить. Все нормально хоть? Вес у него какой? - он и вправду обрадовался.
- Три сто он весит, а голова такая лысая, сморщенный весь! - продолжал возбужденно тараторить Вадька. - Пойду сейчас отосплюсь, а то я с вечера в больнице сижу. Потом надо покупать одеяльца, рубашки всякие. Света ведь не разрешала ничего заранее покупать.
- Ладно, спи иди, - вздохнул Сергей.
- А чего у тебя голос такой? - почувствовал что-то Вадька. - Все нормально?
- Слушай, - сказал Сергей - ты можешь на полчаса подъехать в Старый город к фонтану? Я здесь сижу. История у меня какая-то непонятная приключилась...
- А ты разве не на работе? - удивился Вадим. - Ладно, приеду. Тут от “Сороки” недалеко совсем.
Сергей отключил мобильник и с минуту посидел, улыбаясь. Потом пошел в цветочный магазин и купил огромный нарядный букет. В ближайшем “маколете” выбрал самую дорогую коробку конфет и вернулся к фонтану.
Ждать долго не пришлось. Вскоре появился Вадим. Он издали замахал Сергею и заторопился к нему, неуклюже загребая короткими ногами.
Сергей встал ему навстречу, обхватил за пухлые плечи, потрепал, чмокнул куда-то в начинающую уже лысеть макушку.
- Ну что, мазаль тов, папаша! - обрадовано сказал он. - Как Света, нормально?
- Вроде бэседер, разговаривает, улыбается. Натерпелся я там страху с криками этими... А он, знаешь, весь красный и рот открывает. Да, - вдруг спохватился Вадька, - что у тебя стряслось? Ты небритый какой-то...
- Да мы оба как два бомжа выглядим, хоть и по разным причинам, - ответил Сергей и снова сел на скамейку. - Понимаешь... - и он коротко описал события начиная со вчерашнего вечера.
Вадька слушал, хлопая маленькими темными глазками и приоткрыв от удивления рот.
- Слушай, да не морочься ты, - наконец сказал он. - Иди в полицию. Пусть объявления везде напечатают, по телевизору фотографию покажут. А про то, что эта тетка рассказала не говори ничего - запутаешь только всех. Может, у Марины память отшибло, и она бродит где-нибудь по Эйлату и не помнит, что у нее муж и ребенок есть, - добавил Вадька, любивший латиноамериканские сериалы.
Сергей ошалело посмотрел на него, вздохнул и поднялся со скамейки.
- Ладно, пошли в полицию.
Обращение в полицию много времени не заняло. В очень чистой, минимально обставленной комнате хмуроватая женщина-полицейский выслушала Сергея и, покосившись на цветы и конфеты, повернулась к компьютеру. Взяв необходимые данные, она быстро застучала по клавишам. Замелькали длинные бордовые полуцилиндры ее ногтей, на блестящих волосах закачался пышный, обшитый бисером бант.
Через двадцать минут Сергей стоял с Вадимом на улице, держа в руках справку о том, что его заявление принято, и рассматривается.
Начал накрапывать дождь. Сергей взглянул на часы.
- Е-мое, - спохватился он - Илана надо через полчаса забирать. - Ну, Вадька, спасибо, что пришел. Поздравляю еще раз, целуй семейство! - уже на ходу бросил он, направляясь к оставленной машине.

 Глава 3
- Не хочу сосиску, невкусно, - заявил Илан, тыкая в тарелку вилкой с насаженной на нее искусанной сосиской и вертя по сторонам головой. - Я днем бульон кушаю, со “шкидей марак”. А мама когда придет?
- Завтра сделаю тебе бульон, не ворчи, - сказал Сергей, не отвечая на вопрос. - Съешь сосиску - шоколадку получишь, потом я тебе книжку почитаю.
- Ты плохо читаешь, - обиженно пробормотал Илан, набивая полный рот сосиской, и с видимым неудовольствием проглатывая ее.
Съев затем несколько квадратиков шоколада, он повеселел и, расставив на ковре солдатиков, затеял сражение, передвигая их и “пых-пыхая”.
Сергей сидел на диване и наблюдал за ним, соображая, куда бы пристроить ребенка завтра. Вчера, забрав ребенка из садика, он встретил на улице Яффу.
- А-коль беседер, мотек? - поинтересовалась она, испытующе глядя на него. - Жена вернулась?
- Ничего нового пока, - покачал головой Сергей.
Яффа, приподняв брови, недоуменно и озабоченно пожевала сжатыми губами.
- И что же теперь будет? - негромко спросила она. - Ты в полиции был?
- Конечно, - ответил Сергей. - Сказали, что искать будут.
Яффа задумчиво смотрела на ребенка.
Сергею пришла в голову неожиданная мысль.
- Яффа! - сказал он. - Ты можешь мне ребенка хотя бы несколько дней из садика забирать, пока я с работы не вернусь? Я тебе заплачу.
Яффа немножко подумала.
- Ладно, - сказала она. - Все сделаю, не волнуйся, мотек. Он у меня и посидит, пока ты не придешь.
Яффа действительно забрала Илана из садика. Накормила бамбой и даже обеспечила культурную программу, усадив рядом с собой смотреть душещипательный аргентинский сериал. Все было бы ничего, но когда Сергей пришел забирать ребенка, он сам чуть не задохнулся в голубоватом сигаретном тумане, наполнявшем салон. “Нет, так не пойдет”, - подумал он...
Сергей улегся на диван, разглядывая тонкую трещину на потолке. Нервная усталость вдруг навалилась на него. Мысли текли серым мутным потоком, вязко и медленно.
“Была бы мать здесь, - с досадой подумал он. - Хоть присмотрела бы за внуком”.
Мать Сергея осталась в России. Она много лет работала директором одной из Пермских школ и до сих пор сохранила начальственную зычность голоса и безапелляционность суждений. Она и сыном занималась четко и по деловому - приучала его к зарядке и обливанию холодной водой, записывала в полезные, по ее мнению, кружки, следила за его питанием и учебой. Ее усилия увенчались успехом. Сергей вырос крепким парнем, спокойным и выдержанным.
Он рано повзрослел и почему-то стеснялся спросить у матери об отце.
Однажды, лет в пятнадцать, придя с тренировки, он открыл своим ключом дверь и, войдя в прихожую, увидел в проеме двери мать и ее приятельницу Лиду, сидевших с ногами на диване в большой комнате.
Мать, затягиваясь сигаретой, рассказывала:
- Я в Пицунде тогда отдыхала. На танцах прилип ко мне один. Не больно-то и хотелось, да надо же было как-то отпуск отметить... Я даже имени его толком не помню. Гарик, что ли... или Жорик? Я и отчество Сергею потом сама придумала.
Сергей, которому кровь бросилась в лицо, повернулся и, стараясь быть бесшумным, тихонько вышел из квартиры.
После этого случая он часто подходил к зеркалу, разглядывая свое лицо, будто стараясь увидеть сквозь него того - незнакомого ему мужчину. Его томило желание увидеть отца, просто увидеть, даже не разговаривать с ним. Пусть бы он оказался даже таким, как вечно пьяненький отец психованного и агрессивного Сережки Тупикина, или похожим на отца тихого Толика Вершинина - худого горбуна, которого Толик заметно стеснялся.
Мать много работала, приходила поздно, усталая и раздраженная. Летом она обычно уезжала одна отдохнуть в Прибалтику или на Юг. Сергея, по сути, растила бабушка. Родившаяся в местечке, она до конца жизни говорила с идишским акцентом, странно звучащем в уральском городе. Изредка она писала письма своей двоюродной сестре на Украину и маленький Сергей с любопытством смотрел на непонятные крючки и кружочки, которые быстро возникали справа налево под ее сухонькой рукой. Бабушка попробовала было показать ему еврейские буквы.
- Смотри, - говорила она. - Вот это “самех” - круглое, как колесо, а это “ламед” - будто учитель, видишь, какой высокий. Знаешь, как раньше было, детки маленькие сидели в комнате у меламеда, а он их учил.
Мать, неожиданно придя в разгар этих занятий, сразу же пресекла их.
- Ты что это, мама, ребенку голову морочишь? - недовольно сказала она. - Еще ермолку на него надень. Чтобы не видела я больше этого!
Бабушка вдохнула, отвернулась, и занятия прекратила.
Сергей знал, что она хотела назвать его Михаилом - в честь своего убитого немцами брата, но мать не позволила.
- Ты еще Мойшей назови, - отрезала она. - Надоели мне все эти Миши-Яши. Отец у него русский, сам он русским записан, пусть и имя будет соответствующее.
Бабушка не спорила. Она побаивалась своей ученой, громкоголосой дочери. И только когда той не было дома, рассказывала Сергею о своем брате, о трагической судьбе местечка, в котором выросла.
...Задумавшийся Сергей вдруг обратил внимание, что в комнате как-то странно тихо.
Он повернул голову и увидел сына, заснувшего во время игры. Ребенок сидел, прислонясь к дивану, и бессильно свесив набок голову. Сергей встал, тихонько взял его на руки и, осторожно ступая, отнес в детскую. Под ноги ему из разжавшихся пальцев Илана выпал пластмассовый солдатик... Сергей осторожно снял с сына брючки и свитерок и прикрыл его одеялом. Постоял минуту, повернулся к двери и вдруг...
Резкий телефонный звонок возник в тишине квартиры.
Стремясь скорее прекратить этот нестерпимый, вонзающийся в уши звук, Сергей стремглав бросился в салон, и сорвал трубку.
- Алло! - услышал он молодой оживленный женский голос. - Это Лена говорит. Как Марина себя чувствует? Поговорить с ней можно?
“Лена?... Какая Лена?” - пытался вспомнить Сергей.
- Она... Она не дома, - запинаясь, проговорил он. - А вы ее подруга?
- Это с работы. Вы к нам в магазин вчера заходили, - чуть удивленно напомнила девушка. - Торопились еще куда-то. Как там Марина? - повторила она.
- Марина... - Сергей наконец решился. - Понимаете, Лена, у нас тут странное что-то творится. Нету Марины дома уже два дня. И куда ушла - непонятно... Я уже и в полицию заявил. Можно мне с вами встретиться, поговорить? - неуверенно предложил он. - Может быть, вы поможете прояснить ситуацию, вспомните что-то важное. Мне неловко просить вас прийти сюда. Я бы сам к вам подъехал, но у меня ребенок только-только заснул. Если вам не трудно, можем рядом с моим домом встретиться, в кафе каком-нибудь, или так, на улице - сказал он, подумав, что возможно Лена не захочет, или постесняется заходить к нему. - Я такси вам оплачу, - неловко добавил он.
- Подождите! - услышал Сергей недоумевающий голос Лены. - Марина, что, ушла, и не сказала куда? И не звонит даже?
- Да, именно так, - коротко подтвердил Сергей.
Лена пораженно замолчала. После короткой паузы она попросила - “Подождите, пожалуйста”, - и Сергей услышал невнятные отзвуки ее разговора с кем-то. Вскоре она вернулась к нему.
- Слушайте, Сергей, - деловито, и уже без прежней оживленности в голосе сообщила она. - Меня сейчас брат к вам подбросит, хорошо? Я помню, где вы живете. Ничего, если мы оба приедем?
- Конечно, ничего, - удивился Сергей - Приезжайте, пожалуйста - я жду.
Через полчаса в дверь постучали. Сергей открыл и отступил в сторону, пропуская в квартиру Лену и крепкого черноволосого парня, по виду чуть младше ее.
- Это мой брат, - представила Лена.
- Рома, - протянул тот широкую ладонь.
Сергей усадил гостей на диван. Сам, взяв стул, уселся напротив.
Он повторил то, что уже рассказал Лене по телефону и попросил припомнить, говорила ли Марина что-либо, проясняющее ее внезапное исчезновение.
- Леночка, вспомните, может быть, к ней приходил кто-нибудь, или она взволнованной выглядела в последнее время, нервничала?
Девушка задумалась. Она невидяще смотрела на картину на стене, чуть сдвинув тонкие брови. Потом даже прикрыла глаза, покусывая пухлые губы.
В напряженной тишине как-то неуместно загалдели голоса проходящей по улице веселой компании. Наконец, Лена посмотрела Сергею в лицо.
- Нет, - огорченно и даже чуть виновато сказала она. - Я с Мариной почти два года работаю, и ни разу к ней никто из знакомых не заходил. Ни разу, я в этом уверена. Кроме того дядьки, который ей письмо передал. Да и тот, то ли ее имя забыл, то ли, вообще, не знал его никогда. Он, по-моему, и Марину-то в жизни не видел - просто его попросили ей записку передать... - девушка задумчиво пожала плечами и продолжала. - Я совершенно не заметила, чтобы Марина как-то изменилась в последние дни. Была такая же, как всегда - спокойная, вежливая. С ней вообще приятно было работать - никаких склок, сплетен, зависти... А то в женском коллективе по-всякому бывает...
- Лена, а Марина рассказывала вам что-нибудь о своих родителях или о родственниках? - осторожно спросил Сергей.
Девушка задумалась, теперь уже не надолго, и отрицательно покачала головой.

Продолжение  в след. номере