ДВА СУДА

В мире

Семен Могилевич на свободе. Отпущен до суда под подписку о невыезде.
Могилевича (сейчас он фигурирует под именем Сергей Шнайдер) арестовали в январе 2008 года. Вместе с Владимиром Некрасовым - владельцем крупнейшей в России парфюмерно-косметической сети “Арбат Престиж”. Их обвинили в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере.
С Некрасовым вроде ясно – он хозяин. А Могилевича следствие считает теневым владельцем. Что еще надо доказать, кстати.
Полтора года назад арест Могилевича вызвал большой шум. Он – личность более чем известная в стране и в мире. По некоторым данным, имеет украинский, российский, израильский, венгерский паспорта на разные фамилии. Якобы владелец крупных компаний в США, Канаде, Венгрии и Австрии. Федеральное бюро расследований США называет его “бесспорным лидером российской международной мафии” и объявило розыск Могилевича по подозрению в мошенничестве, рэкете, отмывании 10 миллиардов долларов, прошедших через его счет в Bank of New York. В Америке ему грозит 390 лет тюрьмы по совокупности. На него завели уголовные дела в Великобритании, Чехии, Словакии.
А Семен Юдкович Могилевич спокойно жил в Москве. И, как полагают некоторые большие политики, влиял на межгосударственные отношения.
В разгар газовой войны Украины и России украинский премьер-министр Юлия Тимошенко во всеуслышание говорила, что для осуществления украинской энергетической политики “надо ездить не в Москву к Могилевичу, а в Иран и Саудовскую Аравию, Туркменистан, Казахстан, Узбекистан”.
Cемен Могилевич будто бы являлся теневым хозяином офшорной компании “Росукрэнерго”, созданной в 2004 году. Через нее шел российский газ в Украину и далее в Европу. Он же – автор и реализатор идеи закупок туркменского газа Россией и дальнейшей его перепродажи.
Арестовали “дона Симеона” как раз в то время, когда “Росукрэнерго” выводилась из схемы газообмена двух стран. Может, потому, что одиозная слава сложилась? Или мавр сделал свое дело – пора уступить дорогу другим маврам?
А сейчас - выпустили. Строго по букве закона. Истек срок содержания под стражей до суда. В таких случаях следователи пишут бумагу о продлении заключения – и их ходатайства беспрекословно удовлетворяются.
Но процесс предстоит. Могилевича и Некрасова обвиняют в нанесении государству ущерба в 50 миллионов рублей (1,64 миллиона долларов) – анекдотическая сумма по масштабам Могилевича. Это будет уже второй суд. Едва начался первый, как судья прервал заседания. Оказывается, в обвинительном заключении неправильно указаны даты и номера шести договоров с одной из компаний. Дело вернули на доследование. По гласным и негласным канонам это удар по следствию, по прокурорам. Некоторые называют его даже “сигналом”.
Но, независимо от возможной подоплеки, радует тщательность и скрупулезность. “Какие-то” номера и даты указаны неправильно – и тут же скандал, следствию ставят на вид!
Поневоле взгляд переносится в другой зал суда – на процесс по делу Ходорковского и Лебедева. Там пятый месяц, том за томом, зачитывают обвинительное заключение. Ошибок – не мерено. Налицо умолчания и подтасовки. Иногда даже судья Виктор Данилкин не выдерживает, предупреждает прокуроров: “Меня не обманешь - у меня все ходы записаны”.
Хотя с начала процесса, с марта, вел себя как верный исполнитель прокурорской воли. Он отклонил практически все ходатайства защиты. Например, адвокаты Ходорковского и Лебедева требовали представить в суд договоры о поставках нефти Внутренним войскам МВД, Федеральной пограничной службе, министерству обороны, Генеральной прокуратуре. Если подсудимых обвиняют в хищении и отмывании средств, то указанные ведомства закупили у “ЮКОСа” 15 миллионов тонн похищенных нефетепродуктов.
Не удовлетворили и ходатайство о вызове в качестве свидетелей граждан Путина, Кудрина и некоторых других, являвшихся на момент свершения сделок “ЮКОСа” высокопоставленными чиновниками исполнительной власти. По закону любое ходатайство о вызове свидетелей любой стороной должно автоматически удовлетворяться – иначе смысла в суде нет, он превращается в фарс. Тем более когда не вызывают представителей пострадавшей стороны. Ведь обвинение гласит, что Ходорковский и Лебедев нанесли ущерб государству. И потому они требовали заслушать представителей государства – Путина и Кудрина. Возможно, их все же вызовут, когда защита начнет представлять свои резоны.
Пока же ходатайства отклонены.
Но прокуроры и без того делают все, чтобы свести на нет свои же обвинения. Иногда не зачитывают листы дела, а бегло пересказывают своими словами, как прокурор Лахтин: “Зачитывается лист дела 46-й... В нем говорится о том, как...” Прокурор Ибрагимова показывает судье папку с бумагами: “Ваша честь, прошу считать документ полностью оглашенным и обозреть”.
То есть предлагает считать неоглашенное оглашенным. Фактически предлагает судье совершить подлог в ходе открытого заседания. Что до деталей, то их тут же пояснил Ходорковский: “Ваша честь!.. Как профессиональный финансист уверяю вас, что на ознакомление с этими документами у меня бы ушло несколько дней, чтобы понять, о чем в них говорится и что к чему”.
А прокурор Ибрагимова, значит, хочет, чтобы судья посмотрел издали на папку и признал ее... Чем? Доказательством? Доказанным фактом преступления?
В материалах ляп следует за ляпом. Допустим, пустяк, что цифры никак не сходятся и подсудимый Лебедев просит назначить арифметическую экспертизу и привлечь к ней учеников из любой средней школы Москвы. Допустим, пустяк, что утверждается: во второй половине 2003 года обвиняемые совершили хищение нефти “с использованием служебного положения”, в то время как они уже находились под стражей.
Но когда прокуроры зачитывают договоры о продаже “похищенной” нефти, перечисляют города и страны, куда поступала юкосовская нефть, но “забывают”, пропускают при этом сведения об уплаченном налоге на добавленную стоимость (НДС), - это уже ляп с подлогом. Ляп, потому что следователи приобщили документы об уплаченном налоге, возможно, не понимая элементарного: если уплачен налог – значит, хищения не было.
Прокуроры теперь, когда вышли на суд, понимают. Им и пресса объяснила, и обвиняемые каждый день напоминают репликами со скамьи подсудимых.
Здесь – прокурорский тупик. Ведь Ходорковскому и Лебедеву инкриминируют хищение 350 миллионов тонн нефти в течение 1998-2003 годов – то есть всей нефти, добытой компанией “ЮКОС” за это время. Ходорковский подсчитал и объявил в зале суда:
“Это железнодорожный состав, огибающий Землю по экватору три раза... Скрыть 350 миллионов тонн нефти невозможно - хранить негде... Факт не обнаружен и не описан, но квалифицирован... Если признать, что мною была похищена вся нефть с 1998 по 2003 год и “ЮКОСу” она не поступила, то с чего тогда “ЮКОСом” были заплачены 40 миллиардов налогов? Таким образом, Ваша честь, обвинение в присвоении нефти уничтожено... Поэтому прошу вернуть дело прокурору для пересоставления обвинения, а меня и Платона Леонидовича в связи с истечением 18-месячного срока из-под ареста освободить”.
Не освободили. Ходорковский – не Могилевич.
Обвиняемые постепенно превращаются в обвинителей. “Конечно, вам не позавидуешь, - сказал Ходорковский, обращаясь к судье Виктору Данилкину. - Ведь, с одной стороны, есть президент Медведев, требующий судить по закону, а с другой - прокуроры, которые пытаются склонить вас на свою сторону. Колесниковой (председателю суда на первом деле “ЮКОСа” в 2005 году. – Ред.) было намного легче - ее никто не призывал действовать по закону”.
Монотонное чтение томов обвинительного заключения давно никого не интересует. В зале суда откровенно скучают. Интересное начнется, когда защита получит слово для предоставления доказательств.
Ходорковский и Лебедев имеют уникальную возможность обнародовать все, что знают. А знают они очень много. И вызванные ими свидетели – наверняка не меньше. Например, Михаил Касьянов объявил, что готов к процессу. С 2000 по 2004 год Михаил Касьянов являлся премьер-министром правительства Российской Федерации.