Рукопись души

Совсем другие цветы в сказочном многообразии и сверхизобилии ждут нас в среднем Манхэттене на 57-й улице, где в доме 24 угнездилось целое сонмище галерей. Галерея Эны Царев при полной и очень удачной реконструкции отвоевала себе отдельный вход и два этажа дворцовых залов. Сама галерея, её фасад и интерьер – тоже достойный экспонат супермодерного дизайнерского искусства. Выстроила её Царев, хорватка по происхождению, парижанка по нынешнему своему обиталищу и космополитка по своим художественным и человеческим пристрастиям, как говорится, для себя, для демонстрации, главным образом, разнотематических коллекций собственных картин и скульптуры, как плацдарм, полагают многие, для завоевания популярности у американской публики.

Свои странствия Царев называет плаванием по реке жизни. Это так. Но ещё это плавание в обычном географическом смысле: Африка, разрешающая тому, кто умеет видеть и слышать, держать руку на пульсе земной энергетики, Новая Зеландия и Австралия, Индия, где она познала древнее искусство... Повсюду оставалась на несколько лет, всякий раззнакомилась с искусством другого народа, в гуще которого жила, и в ключе этого искусства творила. Оттого и разделы её творчества жёстко привязаны к специфике, стилистике и философии искусства той страны, которая дала им импульс.

Свою живопись Царев называет рукописью души. И это абсолютно верно по отношению к ее очеловеченным, наделённым чувствами и чувственностью цветам, хотя не увидеть кое-где явственного влияния Ван Гога, Матисса... Лилии на воде очень близки потрясающему позднему полотну Моне, а вот тут слышится отчаянный «Крик» Мунка.

«Путешествия сквозь время, – говорит художница, – преобразуют мой опыт в послания будущим поколениям». Она может надеяться: её «Чёрная орхидея«, её «Танцующие звёзды», её пронзительное «Одиночество» до внуков дойдут.

Работы третьего талантливого мастера представлены в Бруклинском музее, куда мы отправимся, чтобы пройти по веренице залов, отданных совсем уж необычным произведениям Йинки Шонебара, живущего в Англии, но почитающегося нигерийским художником. Спонсировал выставку Майкл Блумберг.

Перед тем, как войти в первый зал обширной экспозиции Шонебара, загляните в галерею африканского искусства (кстати, эта коллекция Бруклинского музея считается лучшей в Америке) чтобы убедиться, что в работах Шонебара нет даже отсвета искусства его родной Африки. Разве что в силу генетической, наверно, памяти – невероятная пластика всех сотворённых им даже не скульптур, скорей, манекенов, одетых художником в костюмы собственного дизайна, вдобавок сшитые из тканей, украшенных узором по его рисункам. Так что выступает Шонебар как модельер, как стилист, как художник по текстилю, а ещё как тонкий знаток исторического костюма, потому что переместил он целую группу своих персонажей в «элегантный» XVIII век, создав соответствующие интерьеры и срежиссировав мизансцены.

При этом все манекены безголовы. Существа без сущности? Совсем нет. Потому что фигуры, позы, говорящая пластика настолько выразительны, что головы уже ничего дополнить не могут. Как в целом «сборнике» в натуральную величину эротических, близких к порно весьма (весьма!) откровенных, забавных сценок. Наверно, поэтому в театрализованных сценках-этюдах актёры в масках: лица попросту не нужны.

Видим мы и самого художника – уже в костюме и в интерьере викторианской эпохи в серии «Дневник викторианского дэнди», где он одновременно и актёр, и режиссёр-постановщик, и театральный оформитель, и фотохудожник...

Бруклинский музей находится по адресу: 200 Eastern Parkway .