Кортелью-роуд

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Джейк Кортелью, в честь которого сегодня названа одна из бруклинских дорог, родился в 1625 году в Нидерландах. Он за три года окончил университет и к двадцати годам получил специальность «детского наставника». Так в XVII веке называли «бебиситеров», которые не только присматривают за детьми, но и тщательно занимаются их интеллектуальным воспитанием.

Первым и последним работодателем Кортелью стал голландский ростовщик Корнелиус Ван Веркхофен, имевший семерых детей в возрасте от 4 до 15 лет. Абсолютно не имевший опыта работы Кортелью был вынужден проводить с детьми всё своё время, как того требовали условия десятилетнего контракта с ростовщиком. За свои услуги он получал зарплату «втрое больше, чем самый известный детский наставник Утрехта».

В 1650 году Ван Веркхофен принял решение переехать вместе с семьёй в Новый Амстердам, чтобы заработать денег на долговых ссудах. Поскольку Кортелью наотрез отказывался составить ему компанию, ростовщик пошёл на подлость. Он изготовил документ, согласно которому Кортелью превратился в «самого разыскиваемого вора Нового Амстердама, бежавшего в Нидерланды».

Как следствие, детского наставника моментально арестовали голландские власти, заковали в кандалы  и бросили в трюм корабля, на котором ехал Ван Веркхофен. За сутки до прибытия в Америку ростовщик спустился к узнику и сделал «предложение, от которого нельзя отказаться»: либо наставник продолжает обучать семерых детей, либо его казнят за преступления, которые он никогда не совершал. Кортелью, естественно, предпочёл первый вариант...

Уже в Новом Амстердаме Ван Веркхофен дал взятку руководству колонии за то, чтобы детскому наставнику пожизненно запретили покидать американский континент. Такая неофициальная услуга обычно оказывалась богатым иммигрантам, которые всегда хотели держать нужных людей «при себе». Так Кортелью стал «заложником» Нового Амстердама. На исторической родине у него остались родители и две сестры.

Однако не прошло и полугода после переезда, как при весьма странных обстоятельствах погиб Ван Веркхофен. Официальная версия его смерти была такова: ростовщик вышел ночью из каюты корабля, направлявшегося в Утрехт, споткнулся, и запутался в канатах. Матросы обнаружили его тело, висящее в петле под мачтой, лишь с восходом солнца. Версии убийства и самоубийства не рассматривались, однако нидерландские бизнес-воротилы нисколько не сомневались, что Ван Веркхофена убили. Говоря современным языком, убийство было связано «с профессиональной деятельностью».

Узнав о смерти мужа, супруга Веркхофена приняла решение вернуться в Нидерланды вместе с детьми. Но поскольку покойный ростовщик сделал детского наставника «невыездным», Кортелью пришлось остаться в Америке. Так 26-летний молодой человек оказался в неизвестной стране без работы, жилья, денег (заработок хранился у Ван Веркхофена) и каких-либо радужных перспектив...

Дальше начинается самое интересное. Джейк Кортелью устроился на работу грузчиком в порт Нового Амстердама. Там он познакомился с Ангусом Гамильтоном – одним из руководителей крупнейшей в то время компании по перевозкам грузов Dutch West India.

Как только Гамильтон узнал, что Кортелью воспитывал детей Ван Веркхофена, он воскликнул: «Вы жили с Корнелиусом в одном доме! Тогда вы наверняка знаете о его земельных проектах! Мне позарез нужен такой человек, как вы!»

Гамильтон так дорожил дружбой с покойным Ван Веркхофеном, что принял детского наставника за профессионального, но очень скромного бизнесмена: «Корнелиус бы никогда не взял в собственное жилище посторонних людей!»

История умалчивает, блефовал ли Кортелью с Гамильтоном, рассказывая о «больших совместных делах с ростовщиком». Однако полезное знакомство подарило детскому наставнику перспективную и денежную работу: он стал менеджером по продаже недвижимости в бруклинском  Флатбуше. Гамильтон предоставил своему новому знакомому полную свободу действий.

Кортелью свой шанс не упустил. Он стал штудировать книги о земельном бизнесе и внимательно изучать земельные контракты, хранившиеся в архивах Нового Амстердама. Благодаря своему педагогическому таланту находить, анализировать и впитывать нужную информацию, он быстро стал непревзойдённым профессионалом в своей области.

Зарабатывая деньги на купле-продаже земельных участков, Кортелью обнаружил один существенный недостаток своего бизнеса. Поскольку в Новом Амстердаме не было профессиональных топографов, покупатели никогда не знали, как выглядит их земля сверху. Вместо подробных карт местности им предоставляли сухие цифры, добытые землемерами.

Так в 1657 году Кортелью открыл первый в городе бизнес по производству профессиональных топографических карт, на которых указывались все существующие географические объекты: холмы, деревья, кустарники, озёра, деревянные постройки, особняки, колодцы и т. д.

Не прошло и года, как Кортелью стал одним из самых богатых, известных и уважаемых людей Нового Амстердама. У него не было ни одного достойного конкурента, потому что другие производители карт постоянно ошибались в расчётах. Кортелью же неоднократно отмечал, что использует «собственный метод топографии, о котором никогда и никому не расскажет».

В 1659 году Кортелью познакомился с губернатором Нового Амстердама Питером Стайвезантом. Градоначальнику так понравился молодой топограф, что он утвердил его сразу на две престижные чиновничьи должности: губернаторского советника и помощника главного судьи. Теперь, помимо продажи недвижимости и изготовления карт, бывший детский наставник занимался городской работой. Ни один важный законопроект не принимался без его участия.

В 1660 году Кортелью создал первую в истории Нью-Йорка карту нижнего Манхэттена (более известна, как «План Костелло»). На этот раз подручные главного городского топографа всё-таки проболтались об уникальном методе составления карт, разработанном их начальником. Заключался он в зрительном запоминании местности. Кортелью по 15 – 20 минут стоял на одном месте, медленно поворачиваясь вокруг себя. Потом быстрыми шагами проходил полмили и снова останавливался. Рисуя карты, он воссоздавал по памяти увиденные территории и сопоставлял их размеры. Естественно, на подобное был способен только человек с уникальной зрительной памятью, настоящий гений.

Кортелью дожил до 68 лет и умер от сердечного приступа в ресторане. До последнего своего дня он продолжал усиленно работать на благо любимого Нью-Йорка (который в молодости казался таким ненавистным). Его методы и опыт впоследствии были использованы во многих учебниках и научных трудах. Кортелью профинансировал строительство семи образовательных учреждений Большого Яблока и пожертвовал треть своего гигантского состояния на благотворительность.

В XVIII веке потомкам голландского иммигранта принадлежала треть бруклинских и пятая часть манхэттенских земель. Впоследствии им удалось «захватить» рынок недвижимости всего восточного побережья США. До начала XIX века в Америке была популярна пословица: «Недвижимость нужно покупать только у человека с фамилией Кортелью...»