ПРОРОЧЕСТВО АМАЛЬРИКА

В мире

Современная жизнь мчится мимо всего, почти ничего не замечая, не помня, ни на чем не останавливаясь. В прошлом году было 70 лет со дня рождения Андрея Амальрика (1938 - 1980), а в этом – 40 лет со дня написания его главной работы – его пророчества.
“Я не сомневаюсь, что эта великая восточнославянская империя, созданная германцами, византийцами и монголами, вступила в последние десятилетия своего существования. (Апрель-май-июнь 1969, город Москва - деревня Акулово)”.
Называлась брошюра – “Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?” Ее издали на Западе в 1970 году.
“Прочитал ее до отъезда, она ходила в Самиздате и вызвала сенсацию в интеллигентских кругах, - вспоминает сегодня мой добрый друг Владимир Фрумкин, музыковед, теоретик бардовской песни, эссеист, журналист. Фрумкин эмигрировал в 1974 году, преподавал в Оберлинском колледже, затем 18 лет проработал обозревателем на “Голосе Америки”. - Поразила аналитическая часть, где автор ставил диагноз системе, описывал ее неизлечимые недуги... А вот футурологическая часть - предсказание скорого краха СССР - вызывала сильные сомнения. Столь скорый конец власти казался немыслимым”.
В семидесятые началась третья волна эмиграции. Уезжали, прощаясь навсегда. Люди, разделенные двумя мирами, все равно что умирали друг для друга. Как в стихотворении Андрея Вознесенского: “Из тюрьм приходят иногда. Из заграницы – никогда”.
Почти никто не сомневался, что существующий порядок несокрушим, вечен. И, приехав туда, эмигранты рассказывали наивным европейским и американским интеллектуалам (некоторые из них тешились марксистскими идеями), что такое тоталитаризм коммунистического толка.
Павел Литвинов, один из восьми, вышедших в августе 1968 года на Красную площадь с протестом против вторжения в Чехословакию, высказался о прогнозе Амальрика, пожалуй, категоричней всех: “Даже Бог не думал, что он доживет до времени падения коммунизма”.
Впрочем, и на Западе никто не обольщался. “Эссе Амальрика было принято на Западе как блистательная литература... Буквально никто не принимал это в расчет как политический прогноз”. (Laqueur, Walter (1996). The Dream that Failed : Reflections on the Soviet Union. USA: Oxford University Press.)
Кто оказался прав? Теперь мы знаем. Блистательный Андрей Амальрик при земной своей жизни, увы, не узнал.
Арестованный в 1970 году, в последнем слове на суде он говорил:
 “Ни проводимая режимом “охота за ведьмами”, ни ее частный пример – этот суд – не вызывают у меня ни малейшего уважения, ни даже страха. Я понимаю, впрочем, что подобные суды рассчитаны на то, чтобы запугать многих, и многие будут запуганы, и все же я думаю, что начавшийся процесс идейного раскрепощения необратим”.
Его приговорил к трем годам лагерей. Затем, сразу же в день окончания срока, – новый процесс и еще три года, замененные после кассации ссылкой. В 1976-м эмигрировал, а в 1980-м погиб в автокатастрофе. Вторая его книга - “Записки диссидента” - вышла после смерти.
Сбывшиеся пророчества - обоснованные или спонтанные – всегда загадка и удивление.
А ведь Амальрик считался еще и “диссидентом среди диссидентов” (определение Павла Литвинова). Да, он предрекал гибель коммунистической власти, но исключительно вследствие саморазрушения, внутренней порочности, бездарности и неспособности, усугубленной неминуемой войной с Китаем (здесь Амальрик, к счастью, ошибся). А вот в самих диссидентов, в успех демократического движения – не очень верил.
Мы теперь знаем – после разрешенных свобод и реформ Михаила Горбачева возникла вроде бы мощная волна демократического движения, СССР рухнул, к власти пришли новые люди, кумиры тех, кто, не отрываясь, смотрел прямые трансляции со съездов народных депутатов. И знаем, чем кончилось. То ли предали нас наши демократические вожди, продали за чечевичную похлебку чистогана, то ли не удержали власть, то ли мы их не поддержали, не проконтролировали, не призвали к ответу...
А теперь прочитаем Амальрика:
“Хотя в нашей стране уже есть социальная среда, которой могли бы стать понятны принципы личной свободы, правопорядка и демократического управления, которая в них практически нуждается... однако в массе эта среда столь посредственна, ее мышление столь “очиновлено”, а наиболее в интеллектуальном отношении независимая ее часть так пассивна, что успехи демократического движения, опирающегося на этот социальный слой, представляются мне весьма проблематичными”.
Сейчас в России ситуация, конечно, более сложная, нежели в СССР последних двух десятилетий. Прежде всего, духовное и душевное, морально-психологическое и политическое состояние средних и низших слоев населения. Например, узнай вдруг советские люди, что у начальства зарплаты в пятьдесят раз выше, чем у них... - бунт был бы неминуем. Напомню: разговоры о пятикомнатной квартире первого секретаря обкома вызывали глухой ропот... Да и начальство не представляло себе иной жизни, довольствовалось мелкими привилегиями. Нынче считается само собой разумеющимся, что губернатор живет в загородном дворце с павлинами, а директор, глава фирмы – долларовый миллионер с “положенными по штату” заграничными банковскими счетами и владениями.
Тем не менее, несмотря на все перемены, аппарат государственного управления остался таким же. Обратимся снова к Амальрику:
“Получив власть, превосходно умеют ее удерживать в своих руках, но совершенно не умеют ею пользоваться... Режим считает себя совершенством и поэтому сознательно не хочет меняться ни по доброй воле, ни тем более уступая кому-то... По-видимому, мы уже достигли той мертвой точки, когда понятие власти не связывается ни с доктриной, ни с личностью вождя, ни с традицией, а только с властью как таковой: ни за какой государственной институцией или должностью не стоит ничего... В теории она может продержаться очень долго, отделываясь самыми незначительными уступками и самыми незначительными репрессиями”.
Да, все авторитарно-бюрократические режимы одинаковы. Тем более если они в одной стране, на одной территории. Симптомы абсолютно схожие.
Но выводы Амальрика в отношении советского режима и Советского Союза применимы только к нынешней власти, к бюрократии. А к стране, к России – нет. Неприменимы.
Советский Союз держался на тогдашней партийно-бюрократической системе. Рухнула система – рухнула страна.
Да, государственное управление и сам кадровый состав российской бюрократии ничтожны, убоги по сравнению с советским. Советский партийно-хозяйственный актив часто выглядел кондово, однако добивался определенных результатов (в рамках того тупикового экономического механизма, разумеется). Нынешние - лощеные, в костюмах от кутюр, свободно говорят по-английски... вот только в управлении - полное отсутствие каких бы то ни было успехов. Казалось бы, это крах страны.
Но Россия - не Советский Союз, Россия не тождественна правящему политическому режиму, у России совсем другой фундамент и совсем другой потенциал прочности.
Я видел Амальрика в Тарусе летом 1975 года, он приезжал к Александру Гинзбургу (тогдашнему распорядителю солженицынского фонда помощи политическим заключенным), задержался у нас в городе на несколько месяцев. Моложавый и красивый, несмотря на 6 лет лагерей и ссылки. Понятно, потомственный интеллигент, элегантно-изящный даже не по-столичному, а как-то по-особому. Гинзбург, хоть и ходил в диковинном для Тарусы джинсовом костюме, по виду был все же свой, ну... московский. К московским мы были привычны - летом их чуть ли не больше, чем тарусян. Амальрик же...
Если передать первое ощущение, то оно выразится одним словом: “Нездешний”.
Москва