Оружие слабых

В мире

В минувший понедельник в интервью, опубликованном газетой Times, король Иордании Абдалла II сделал то, что в прежние времена можно было бы счесть объявлением ультиматума. Король заявил, что в том случае, если арабо-израильские переговоры по тем или иным причинам не будут продолжены, это будет означать возникновение нового конфликта «в течение ближайших 12 - 18 месяцев».
Иорданский монарх будто забыл о том, что арабо-израильский конфликт как начался в 1948 году, так и длится по сей день. Да, по сей день, день израильтяне постоянно читают в газетах, видят в телевизионных новостях, ощущают на себе то, что конфликт не затихает. Им не дают об этом забыть террористы с ножами, террористы на бульдозерах, террористы на легковых автомобилях. Из сектора Газы им напоминают об этом ракеты и мины, взрывающиеся на израильской территории. На международных форумах об этом напоминают израильтянам президенты некоторых стран. Так что если бы речь шла действительно о том, что до конфликта остается еще «12 – 18 месяцев», это можно было бы считать обещанием передышки.
Может быть, Абдалла II предупредил Израиль и мир о том, что через указанный срок исламский мир наверняка начнет войну на уничтожение Израиля? Нет, такое предположение тоже неверно. Внимательное прочтение интервью короля показывает другое. Оно показывает, что, несмотря на воинственную риторику, арабские лидеры уже видят предел своих возможностей и надеются лишь на некий внешний фактор, который мог бы остановить тот бессмысленный бег в никуда, в который арабы были вовлечены шестьдесят лет назад теми недальновидными лидерами, которые в те времена вели за собой арабов.
Но каким видится им выход из этого замкнутого круга? Как ни странно, но им видится все же победа над Израилем. Но - победа чужими руками. Руками тех, кого они надеются заставить «надавить на Израиль». И никого не должна вводить в заблуждение та витиеватая фразеология, коей блещет заявление иорданского короля.
Король говорит о том, что это будет «всеобъемлющее мирное соглашение» с 57 странами организации «Исламская конференция», после чего между всеми этими странами и Израилем будут установлены «всесторонние отношения». То есть израильские самолеты смогут совершать полеты в эти страны, их пассажирам будут беспрепятственно выдаваться визы, что, наверное, видится королю пределом мечтаний евреев.
Но какой путь ведет к этому «счастью»? Да все тот же, о котором арабы говорят все годы с тех пор, как им дали по рукам. Отступление к границам 1967 года и прекращение поселений на территории Самарии и Иудеи. То есть полная ревизия всего, что произошло с того времени. И, следовательно, такое ослабление Израиля, после которого справиться с ним не будет составлять труда.
Вопрос еще более запутывает невнятная риторика короля: «То, о чем мы говорим, – это не о том, чтобы израильтяне сели за стол переговоров с палестинцами, а о том, что израильтяне начнут переговоры с палестинцами, сирийцами, ливанцами».
Вам что-нибудь понятно? И далее: по словам Абдаллы II, речь идет не о создании двух государств, а о «решении, которое касается 57 государств», когда арабский и весь мусульманский мир признают еврейское государство как часть сделки.
Здесь, кажется, монарх несколько переоценил свою компетентность. Зря он ручается за все 56 исламских государств (не считая собственно Иордании). О чем он собирается говорить с президентом Ирана, кто бы им ни стал после предстоящих там выборов?
Но дело даже не в этом. Дело в том, что кажущееся ультиматумом заявление на самом деле таковым не является.
 Угроза войны в течение ближайших года-полутора – это словесная фигура, за которой скрывается бессмыслица. Назовите мне в истории Израиля период длиной в год, когда здесь не было хотя бы локальных столкновений с палестинскими террористами. Такого периода не найти. Вот почему, понимая шаткость угроз, король в конце все-таки вынужденно прибегает к едва прикрытым угрозам.
Ответственность за возможное обострение конфликта он возлагает на президента США: «Все глаза будут устремлены на Вашингтон. Если оттуда не последует четких сигналов и указаний для всех нас, то возникнет ощущение, что Обама - всего лишь еще один представитель американского правительства, которому до нас нет особого дела».
Для президента Обамы это достаточно неприятная угроза. Придя к власти на волне ожиданий чего-то такого, чего никогда нельзя было ожидать от американской администрации, Обама желал бы, чтобы эти ожидания продолжались достаточно долго, и неудача в деле примирения евреев и арабов сильно пошатнула бы его престиж как «перестройщика» международных отношений.
Едва ли позицию лидеров арабских стран, обобщенную в рамках так называемой арабской инициативы, с возложением ответственности за исход мероприятия на Вашингтон можно характеризовать иначе, чем шантаж. Из этого я и сделал тот вывод, о котором говорил в начале статьи, – арабы уже видят предел своих возможностей. Ведь шантаж – оружие слабых.