Террористы или революционеры?

В мире

Вскоре после совершения теракта в индийском городе Мумбаи с заявлением по поводу этого события выступил президент Израиля Шимон Перес. Это не было актом дипломатического этикета – теракт напрямую затронул Израиль, террористы убили несколько евреев, одним из захваченных объектов стал еврейский религиозный центр. Президент принес соболезнования родственникам погибших и заявил, что «мировое сообщество обязано принимать жесткие меры по борьбе с террором и странами, поддерживающими террористов». «В противном случае в мире не будет спокойных государств», - добавил Перес.
Золотые слова. Не хочется произвольно трактовать высказывание президента Израиля, но в данном случае, похоже, они относились к Пакистану, в котором исламские экстремистские группировки чувствуют себя настолько вольготно, что вмешиваются в нормальный ход государственной жизни и вооруженным путем устраняют не устраивающих их политиков. Однако не только правительство этой страны ответственно за состояние дел, но и то самое мировое сообщество, к которому взывал в своем заявлении господин Перес.
Правивший до недавнего времени в Пакистане президент Первез Мушарраф ушел в отставку под давлением оппозиции.  Обвинения ему не были официально объявлены, но тем не менее они были достаточно тяжелы с точки зрения этой оппозиции: организация военного переворота в 1999 году, двукратная приостановка действия конституции, разгром судебной системы, не согласованное с парламентом распределение финансов, боевые действия в Белуджистане и ликвидация белуджского лидера Наваба Акбара Бугти, а также военная операция в Красной мечети, захваченной экстремистами. Мушарраф решил не ждать инициации процедуры импичмента и, видимо, по согласованию с правительством «добровольно» сложил с себя полномочия.
Как отнеслось мировое сообщество к решению Мушаррафа? Оно его горячо поддержало и одобрило. Главным мнением, которое циркулировало в этом сообществе, было: президент предотвратил раскол страны и, может быть, даже гражданскую войну. Мир был спасен, все облегченно вздохнули.
Нынешнее гражданское руководство Пакистана не пользуется в стране абсолютно никаким авторитетом. Исламисты почувствовали полную безнаказанность. Непосредственным результатом создавшейся обстановки и стал теракт в Мумбаи, подготовленный на территории Пакистана.
Стало быть, кто несет ответственность за этот теракт? Конечно, в первую очередь те силы, которые спланировали, подготовили и осуществили сам теракт. Однако будь во главе страны «сильный человек», относящийся к террористам так, как они того заслуживают, и теракта могло бы не быть.
Почему я так говорю? Причина на это у меня есть. Мушарраф был одним из немногих лидеров мусульманских стран, который в своих публичных выступлениях пытался придать понятию «джихад» совершенно необычный для таких стран смысл. Он считал, что мусульмане должны вести борьбу не с «неверными», они должны бороться за повышение своего экономического и культурного уровня, стремиться к цивилизованности. Это и есть истинный исламский джихад, и против такого джихада он не имел возражений.
Смещение этого человека с поста президента, на котором он противостоял радикальным и экстремистским действиям части собственного населения, было воспринято на Западе в качестве достижения демократии, в качестве торжества «дела мира», хотя бы и в рамках сделки с исламистскими движениями страны.
Наверное, результаты тех или иных процессов следует оценивать не по намерениям, которые имели инициаторы этих процессов, а по результатам. Именно в этом ключе и нужно обсуждать уход Мушаррафа.
Точно так же нужно оценивать и появление в пределах палестинской автономии «Хамастана», экстремистского анклава, расположенного в секторе Газы. Ведь это тоже результат «демократического» процесса. Выборы в автономии проходили под аплодисменты мирового сообщества. К выборам были допущены все политические силы автономии, в том числе и «Движение исламского сопротивления», больше известное по аббревиатуре ХАМАС. На что надеялось мировое сообщество, поддерживая эти выборы? На то, что ХАМАС преобразуется в политическую партию, откажется от своей людоедской программы и будет строить мирное палестинское государство? Если так, то это нельзя назвать ни  чем иным, как политической близорукостью. Достаточно было почитать программу этой «партии», послушать речи и выступления ее руководителей для того, чтобы понять, что ХАМАС не видит рядом с собой еврейского государства,  и что ХАМАС ставит своей целью создание не «двух государств для двух народов», а нового арабского государства «от моря до Иордана».
Но «миротворцам» это было безразлично. Их целью было «умиротворить» наиболее радикальные круги палестинских арабов. Для этого можно было пожертвовать и теми «прагматиками», которые соглашались, хотя бы и на словах, с тем, что Израиль имеет полное право на существование, администрацией Махмуда Аббаса. И ХАМАС победил на выборах. Лишь нетерпение его вождей помешало этой группировке захватить власть на всей территории автономии. Это удалось сделать лишь в Газе.
Одумалось ли мировое сообщество после того, как эксперимент с созданием «Хамастана» показал свои результаты? Нет. Оно продолжает говорить о бесчеловечности Израиля, блокировавшего сектор в ответ на вакханалию террора, который развернул ХАМАС с территории сектора по отношению к Израилю. Продолжаются поставки «гуманитарной помощи». Продолжается международная кампания против блокады. Различные организации и даже государства посылают свои корабли для «помощи несчастному народу». Почему никто не поинтересуется, благодаря чему блокада не снимается? Почему, даже осуждая очередной ракетный обстрел Израиля с территории Газы, различные деятели высокого ранга непременно считают своим долгом присовокупить еще и осуждение блокады? Ведь жители сектора являются заложниками не Израиля, а твердолобой верхушки ХАМАСа, которые готовы уморить весь свой народ для достижения своих иллюзорных и, надо заметить, абсолютно преступных, даже с точки зрения международного права, целей.
Но только ли дело в желании видеть демократию там, где к ней совершенно не готовы? Очевидно, что не только в этом. К сожалению, террористические организации умело используют противоречия, неизбежно возникающие в отношениях между различными государствами. В этом случае начинает работать пресловутая формула, согласно которой «враг моего врага – мой друг». Но это совершенно неверная точка зрения. Врагов, равно как и друзей, следует, скорее, оценивать не в краткосрочном контексте, а в долгосрочном плане, с учетом глобальных интересов. И тогда станет ясно, что признание той или иной группировки, расположенной на другом конце света, в качестве национально-освободительного движения только лишь потому, что действия этой группировки ставят палки в колеса государству, с которой вот именно сейчас отношения складываются не очень хорошо, не есть мудрое решение.
В этой ситуации легко запутаться. Так, Россия не признает ХАМАС террористической организацией, мотивируя это тем, что ее боевики не были замечены в деятельности на территории России. Зато ХАМАС – за многополярный мир, что очень устраивает Россию. То же можно сказать и об отношениях с Ираном, который откровенно и не скрываясь поддерживает террористические движения.
Как же тогда быть с деятельностью весьма схожих с ХАМАСом группировок, которые вели настоящую войну против России на Кавказе? Ответа нет.
Как быть с Косовом, провозглашение независимости которого поддержали и благословили западные страны? И на этот вопрос мы не дождемся ответа.
Вот и получается, что обращение президента Израиля к мировому сообществу является гласом вопиющего в пустыне. До тех пор, пока международное сообщество не откажется наконец от титула «национально-освободительное движение», который присваивается кому попало, пока террористов не начнут называть именно террористами, а не революционерами, до тех пор спонсорами терроризма будут считать только тех, кто непосредственно дает деньги на проведение терактов, а те силы, которые позволяют легитимизировать террористов в глазах мирового общественного мнения, будут оставаться в тени.