Исмаил Мамедов: радость творчества можно сравнить с состоянием влюблённости

Культура

«Не удивляйся: моя специальность – метаморфозы, на кого я взгляну – становится тотчас мною...» Именно эти строчки Иосифа Бродского вспомнились, когда я познакомилась с удивительными, поражающими образностью и силой проникновенности истинно художественными работами Исмаила Мамедова. Я бесконечно благодарна другу, посоветовавшему мне побывать в мастерской художника, умеющего перевоплощаться в свои персонажи, вживаться в каждый образ, в каждое событие - реальное или сказочное. Редко встретишь мастера столь многоталантливого и многопланового, так много дающего зрителю. Эффект присутствия – вот чего он достигает в каждом своём полотне или рисунке.

Когда-то давно в Баку, родном городе художника, я побывала и за короткие несколько дней успела полюбить неповторимый этот город. Но только сейчас, в мастерской Мамедова, узнала я настоящий Баку – тот, что пыталась вспомнить, вглядываясь в превосходно выполненные полотна, и тот, что увидеть не довелось: старый, особенный город с узкими, в небытие ушедшими улочками, где можно было, чуть наклонившись через балконные перила, пожать руку соседу из дома напротив. Вместе с художником иду я по улицам (сразу узнаваемым) мимо величественного дворца Ширван-шахов, легендарной Девичьей башни, возносящегося в небо минарета Джума-мечети. Мы входим в ворота Старой крепости, бродим по берегу Каспия, по Красной слободе, прибежищу горских евреев... Удивительно, как удалось Мамедову глубинно реализовать шагаловский принцип портретности города.
Наверно, если бы он создал только эту обширнейшую серию урбанистических пейзажей, его можно было бы назвать состоявшимся художником. И здесь не только Баку, но и красивейшие уголки Лондона, и поэтическая Венеция, и прекрасные Петербург и Тбилиси, и необычные для наших глаз улицы Стамбула, и монгольские селения. Невероятно впечатляют своей бескрайностью и какой-то «лунностью» ландшафты Монголии. Раскрашенные в цвета зари скалистые холмы наползают друг на друга. «Пахнет неолитом и палеолитом, в просторечии – будущим». Опять строка Бродского, чьё философское осмысление жизни очень близко художническому видению Мамедова. Замечательный портретист, подлинный психолог, подарил он миру галерею портретов своих современников, из которых хотелось бы выделить два портрета творцов – народного художника России Ивана Лубенникова и знаменитого архитектора Микаила Усейнова. В каждом из них бьётся живое человеческое сердце, они, как и сам художник, одержимы искусством. А потому это ещё и некое обобщение, портрет самого Творчества, столь важного для человека. Но вот и портрет Любви, персонифицированной в образе жены художника, бесконечно любимой и почитаемой, единственной женщины в его жизни. Её зовут Зарифа, что означает «нежность». И в многочисленных её портретах живут и нежность, и трепетная, не угасшая за тридцать восемь лет, прошедших со дня свадьбы, любовь. «Я однолюб», – говорит мастер. Так же сильна, всеохватна в нём страсть к творчеству. Сам творческий процесс, погружение в творчество, по его словам, сравнимы с состоянием влюблённости.
Меня поразила подлинная харизма художника – обаяние его личности, соразмерное обаянию его творений. Всё о нём сказано в исповедальных его автопортретах. А о том, что он профессионал высокой пробы, можно было бы не говорить, зная, что закончил Мамедов петербургскую Академию художеств и учился у замечательного педагога Евсея Моисеенко. Потом вернулся в Азербайджан, стал его заслуженным художником, востребованным в самых разных областях: он и живописец, и график, и плакатист, и мастер фрески, и газетный и книжный иллюстратор, и известнейший театральный художник. Как художник-постановщик много лет успешно работал в трёх бакинских театрах, славен интересной сценографией и изобретательными костюмами. Много и часто выставлялся – персональные выставки в Москве и Лондоне, в Польше и Австрии, разумеется, в Баку. А выставкам, где он был одним из участников, несть числа – у себя дома, в России, Италии, Германии, Монголии... Работы его - в музеях, галереях, частных коллекциях в разных странах.
Книжная графика Мамедова завораживает, особенно его детские книжки. Хороши рисунки к рассказам Шолом-Алейхема, к его мудрому Тевье-молочнику. Презентация книги скоро состоится в Израиле. На основе газетного цикла рисунков «Прогулки по Бакинской крепости» был снят ставший популярным двухсерийный фильм, продюсером, автором проекта, художником и одним из ведущих которого был Мамедов. Каждому штриху в своём творчестве, каждой работе художник отдаёт душу, оттого, наверно, все его картины так насыщенно духовны. Вот его поражающая волшебством неуёмной фантазии фольклорная серия, особенно цикл «Горгуд», живо и красочно воссоздающий старинное азербайджанское сказание. А как хороши «Цветные сны», которые может увидеть лишь тот, кто наделён воображением поэтическим и буйным. И вдруг мы увидели собственные сны в переложении на язык масляной живописи. Здорово! Великолепны аналитические холсты: «13-й ход», где дана полная характеристика Гарри Каспарова, «Познание» (Мамедов преподавал в бакинском Художественном училище, где в юности учился сам), боговдохновенное «Распятие», трогательная серия «Материнство»...
Работает художник одинаково мастерски в разной технике: тут и масло, и монотипия, и акварель, и темпера. Просто замечательны и оригинальны его чёрно-белые рисунки темперой. Так же, как и абстрактные цветные, мыслью полнящиеся этюды, в которых он талантливо реализует небом данную человеку способность к абстрактному мышлению. «Создать абстрактную композицию труднее, чем предметную, – говорит художник. – Должна быть глубина восприятия, вдохновение, озарение. Должен быть душевный порыв». Душевный порыв видится в каждой работе этого большого мастера.