Запугать навсегда

История далекая и близкая

В сентябре Россия никак не отметила 90-летие со дня выхода постановления Совнаркома “О красном терроре”. Хотя как сказать. Отмечают ведь по-разному. В эти дни союз ветеранов госбезопасности наградил медалью “130 лет со дня рождения Ф.Э. Дзержинского” депутатов Госдумы Васильева и Колесникова. Колесников, бывший заместитель Генерального прокурора, блюститель законности, в ответном слове предложил вернуть памятник Дзержинскому на Лубянскую площадь: “Мне хотелось бы, чтобы этот памятник вернулся на свое место. Мы медали получаем, а он где? В запасниках лежит?”
Депутат Васильев, бывший заместитель министра внутренних дел, а ныне председатель думского комитета по безопасности, ответил: “История все расставит на свои места”.
Сразу поставим на свое место дату рождения красного террора. Разумеется, она условна. Красный террор начался не в день выхода памятного постановления, после убийства чекиста Урицкого и покушения на Ленина, не с Октябрьской революции, а еще раньше - он в ее недрах жил, в революционных массах, в вождях, кумирами которых были якобинцы и народовольцы. Очень интересно с этой точки зрения рассуждение героя одного из романов Марка Алданова. Он почти презрительно называет своего товарища по революции коммунистом, а себя - большевиком. По его суждениям, коммунист – существо недостаточно жесткое, а настоящий боец партии – большевик, потому что большевик не остановится ни перед чем.
Никакого постановления о терроре еще не было, а большевики-коммунисты, на второй день революции приняв декрет об отмене(!) смертной казни, уже расстреливали без суда и следствия, не останавливаясь ни перед чем. Через полгода спохватились и отменили отмену. Слово “террор” было излюбленным, ходовым.
В декабре 1917 года Троцкий заявил кадетам: “Вам следует знать, что не позднее чем через месяц террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров. Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма”. В ночь с 6 на 7 января 1918 года расстреляли Кокошкина и Шингарева - руководителей партии кадетов, депутатов Учредительного собрания.
Телеграмма Ленина от 8 августа 1918 года: “В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов... навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Ни минуты промедления... Надо действовать вовсю: массовые обыски. Расстрелы за хранение оружия...”
На следующий день - телеграмма в Пензу: “Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города... Заложников... назначить поименно по волостям. Цель назначения именно богачи, так как они отвечают за контрибуцию, отвечают жизнью за немедленный сбор и ссыпку излишков хлеба в каждой волости”.
На следующий день – еще одна телеграмма в Пензу: “Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят “последний решительный бой!” с кулачьем. Образец надо дать.
1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.
2) Опубликовать их имена.
3) Отнять у них весь хлеб.
4) Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме.
Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.
Телеграфируйте получение и исполнение.
Ваш Ленин”.
31 августа 1918 года газета “Правда” писала: “Гимном рабочего класса отныне будет песнь ненависти и мести!”
“Красная газета” Петроградского совдепа предостерегает колеблющихся, нерешительных: “Дабы не проникла в них жалость, чтобы не дрогнули они при виде моря вражеской крови. И мы выпустим это море. Кровь за кровь... Пусть они захлебнутся в собственной крови! Не стихийную - массовую резню мы им устроим... Больше крови!”
Постановление “О красном терроре” было потом. И приказ наркома внутренних дел Петровского о массовом взятии заложников – тоже потом. Ленин и Троцкий уже все сказали и определили.
Что началось после сентября 1918 года – общеизвестно. По всей стране.
Заместитель Дзержинского, член коллегии ВЧК Лацис: “Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора”.
Из инструкции ЦК РКП(б) и ВЧК: “Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать... Взять заложников... устроить в районах мелкие концентрационные лагеря... Сегодня же ночью Президиуму ВЧК рассмотреть дела контрреволюции и всех явных контрреволюционеров расстрелять. То же сделать районным ЧК. Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки...”
Необходимо отметить, что Ленин, Троцкий и другие – при всей преступности их решений – всего лишь выразители воли, настроения организаторов и вождей революции, настроения революционных масс.
Они выпустили и государственно оформили кровавого сатану, сидящего в людях.
После того, как в августе 1919 года Добровольческая армия заняла Киев, комиссия генерала Рерберга составила документ об увиденном в подвалах тамошних ЧК:
“Весь... пол большого гаража был залит... стоявшей на нeсколько дюймов кровью, смeшанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человeческими остатками... Стeны были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи... Желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины... был на всем протяжении доверху наполнен кровью... Рядом с этим мeстом ужасов в саду того же дома лежали наспeх, поверхностно зарытые 127 трупов послeдней бойни... У всeх трупов размозжены черепа, у многих даже совсeм расплющены головы... Нeкоторые были совсeм без головы, но головы не отрубались, а... отрывались... Мы натолкнулись в углу сада на другую, болeе старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов... Лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, нeкоторые были вообще совершенно изрублены. У нeкоторых были выколоты глаза... Головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами... У нескольких не было языков... Тут были старики, мужчины, женщины и дeти. Одна женщина была связана веревкой со своей дочкой, дeвочкой лeт восьми. У обeих были огнестрeльные раны.
В уeздной ЧК было то же самое, такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и пр. ... В этом помeщении особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, вродe люка, наполненная доверху человeческим мозгом, куда при размозжении черепа мозг тут же падал”.
По подсчетам некоторых историков, боевые потери красных войск в Гражданской войне составили около 700 тысяч. Белых - 150-200 тысяч.
Боевые потери. А по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917-1922 гг. было расстреляно 140 тысяч человек.
Сюда надо прибавить никем не считанные жертвы тогдашних рейдов, чисток, расказачивания и подавления бунтов в городах и селах. В Астрахани по приказу Кирова бастующих рабочих окружили войсками и расстреляли. В Тамбовской губернии во время подавления самого большого восстания крестьян против коммунистической власти, в общей сложности убито более 100 тысяч человек. Среди них много людей невооруженных, членов семей, заложников, просто жителей сел и деревень, объявленных контрреволюционными.
По приказу Тамбовской ЧК от 1 сентября 1920 г. семьи восставших объявлялись заложниками и подлежали расстрелу: “Провести по отношению к семьям восставших беспощадный красный террор, арестовать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом. Если бандитские выступления будут продолжаться, расстреливать их”.
По приказу Тухачевского и Антонова-Овсеенко от 12 июня 1921 года на Тамбовщине применили химическое оружие – ядовитые газы.
В 1921 году в крови потопили Ишимское восстание крестьян, охватившее Сибирь от Омска до Челябинска. Сибревком объявил: “Жители сел и деревень, расположенных на десятиверстной полосе по обе стороны от железной дороги, несут ответственность жизнью... за целость железнодорожного пути и телеграфной сети”.
Здесь необходимо отступление. Потому что прочитает юный отрок и сделает вывод, что лютовали только красные. Нет, истинными зверями были и мужики, восставшие против продразверстки. Приведу выдержки из документов, которые я опубликовал в “Русском базаре” 2 марта 2006 года:
“Тов. Мисюта изрублен топором, шашками, исколот штыком, с отрубленными пальцами и перерезанным горлом...” 
“Отрублены обе ноги и одна рука. Выколоты глаза. На груди – десять штыковых ран”.
“Выворочены руки и ноги, выколоты глаза, на спине вырезаны звезды и полосы...”
“Им закричали: “Эй вы, коммунисты, вам хлеба не надо, спойте “Интернационал” - и будете сыты... Били кольями, вилами и топорами. А тех, кого не добили, довели до Ишима и спустили в прорубь...” (Живыми! – С.Б.)
Так расправлялись с красноармейцами и коммунистами восставшие крестьяне. Сатанинскую жестокость разбудила в людях гражданская война. Лютовали все. И белые, и красные, и мужики, и каратели-чекисты, и комсомольцы-чоновцы. (ЧОН - части особого назначения.) Но сейчас речь о красном терроре.
Приблизительное число жертв красного террора 1918-1922 годов приближается к 2 миллионам человек.
Формально красный террор отменили в том же 1918 году, 6 ноября.
Четыре года спустя, в мае 1922-го, Ленин (уже смертельно больной!) определил принципы будущего советского судопроизводства: “Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения его на деле, более или менее широко. С коммунистическим приветом, Ленин”.
В 1954 году МВД и Генеральная прокуратура представили первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву справку: с 1921 по 1953 год только за “контрреволюционные преступления” расстреляли 642 980 человек. В стране победившей революции и социализма. Миллионы и миллионы - замучены, погибли в лагерях от голода, холода и непосильной работы.
В 1924 году, в эмиграции, историк Сергей Мельгунов написал о красном терроре: “Это был акт устрашения для будущего”.
Москва