BОRО-графия Нью-Йорка: Гринвич-Виллидж

История далекая и близкая Четыре столетия назад на месте известного манхэттенского района Гринвич-Виллидж простиралось гигантское болото, глубина которого достигала четырёх метров. В летнее время года местные торфяники постоянно горели, поэтому коренные индейцы прозвали территорию «сапоканикан», что в переводе означало «область дымка».
Поскольку земли считались непригодными для жилья и ведения сельского хозяйства,вокруг нелюдимой территории созхдавались мифы и легенды. К примеру, индейцы считали, что под болотом расположен мир духов, где томятся души воинов, погибших в бою.
Голландцы, ставшие полноправными владельцами болотистой местности в первой половине XVII века, долго ломали голову над тем, как лучше всего использовать полученные территории. Выход нашёл нидерландец немецкого происхождения Амон Вирт, предложивший  интересный способ осушения «области дымка»: бросить на болото семьсот срубленных сосен, на них положить деревянные останки корабля, разбившегося о скалы у берегов Нового Амстердама, а потом всё это поджечь.
Пожар, который был виден на расстоянии нескольких миль, вошёл в историю как «костёр Вирта». Он пылал почти двое суток и привёл в ужас коренных индейцев, решивших, что наступил конец света. Когда же дерево полностью прогорело, голландцы высыпали на выжженную территорию шесть тысяч бочек с песком и камнями.
В 1629 году, когда местность была готова для строительства полноценной деревни, о своих правах на землю заявили англичане. После непродолжительных переговоров стороны пришли к взаимному соглашению, суть которого заключалась в следующем: голландское население в деревне будет преобладать, однако название населённого пункта остается в ведении англичан. И деревня получила название Нуртвик – в честь одной из пригородных деревень Лондона.
К 1640 году население деревни достигло 150 человек. В основном это были бывшие моряки и фермеры, приехавшие в Америку на заработки. Нуртвик быстро стал одним из самых процветающих  районов Нового Амстердама за счёт редкого сорта табака, который здесь выращивался. В 1643 году в деревне открылись первые в Америке «табачные дома», где посетители могли насладиться курительной трубкой. В таких заведениях существовало несколько правил. Во-первых, помещения нельзя было проветривать. Во-вторых, один курительный «сеанс» длился не менее часа. В-третьих, посетителям запрещалось выносить табак за пределы заведения. Работники в строжайшей тайне хранили рецепты смешивания табачных сортов.
Курительные дома за считанные месяцы подрывали здоровье посетителей и работников. К примеру, человек, занимавшийся раскуриванием трубки для клиентов, физически не мог продержаться на своей должности больше шести месяцев. Он «зарабатывал» хронический кашель, одышку и нередко умирал от тяжёлых лёгочных заболеваний.
В 60-х годах XVII века появилось оскорбительное название «нуртвикский курильщик». Такговорили о людях, угробивших своё здоровье регулярным курением табака. На рисунках и гравюрах жители района изображались худощавыми людьми с жёлтыми лицами и выпученными глазами. Нуртвик окончательно превратился в своего рода «табачную Мекку» Нового Амстердама.
В начале XVIII века местный житель Фердинанд Пелл предложил переименовать Нуртвик в Гринвич. Своё предложение он аргументировал следующим образом: «Над нашей деревней посмеиваются даже в Бостоне и Плимуте. Выходцев из Нуртвика не берут на физическую работу в других городах. Считается, что они не могут поднять даже мешок с зерном...»
Деревенский совет и городские чиновники одобрили предложение Пелла. Уже в 1712 году ни в одном официальном документе не значилосьназвание Нуртвик. При въезде в деревню появилась большая вывеска: «Добро пожаловать в Гринвич – место проживания переселенцев из Нидерландов и Великобритании».
Вторая половина XVIII столетия стала периодом расцвета Гринвич-Виллиджа. В это время всю территорию выкладывают красным булыжником – довольно дорогим и редким камнем, поставлявшимся из  Германии. На месте деревянных фермерских домов начинают появляться кирпичные особняки. Здесь стоит отметить одну любопытную деталь: все жилые дома имели очень большой и высокий бейсмент, который сегодня можно было бы смело назвать первым этажом. Застройщики уверяли, что это «делается для удобства жильцов, хранящих большое количество старых вещей в подвалах», однако реальная причина заключалась совершенно в другом.
В 1760 году эксперты по исследованию почвы и морского течения пришли к выводу, что Гринвич-Виллиджу может угрожать наводнение, в результате чего уровень воды поднимется на 1.5 – 2 метра и населённый пункт  превратится во вторую Венецию. Именно поэтому строительные компании заключили между собой негласный договор: строить жилую часть домов высоко от земли. В случае природной стихии вода  залила бы подвалы, но не жилые помещения .
В 1822 году  Нью-Йорк охватила эпидемия жёлтой лихорадки (yellow fever). Гринвич-Виллидж  оказался одним из самых защищённых районов города. Во-первых, здесь была низкая концентрация населения. В домах жили преимущественно представители среднего и высшего класса. Во-вторых, район славился великолепным воздухом, который обеспечивался близлежащим речным побережьем и тысячами местных деревьев – яблонь, вишен, дубов, сосен и даже елей.
После того как авторитетный нью-йоркский  доктор Готтфрид Рурк публично заявил, что «спастись от инфекционного заболевания можно только в Гринвич-Виллидже», тысячи семей со всего города ринулись в район. Причём высокая стоимость аренды жилья их не останавливала. В однокомнатных квартирах умудрялись селиться по 15 – 20 человек. Естественно, такая ситуация не устраивала богемное местное население, привыкшее жить вдали от «городской черни». Малоимущих поддержал мэр города Стефан Аллен, заявивший к ужасу многих, что в Нью-Йорке нет районов только для бедных или только для богатых».
Однако уже следующий мэр -- Уильям Паулдинг-младший, пришедший к власти в 1825 году, вернул Гринвич-Виллидж былую элитарность. Он подписал закон, который ограничивал количество жильцов в апартаментах района. Это привело к тому, что многие семьи, прозванные коренным населением «поколением жёлтой лихорадки», вынуждены были переехать.
Период с 1850 по 1950 годы жители Гринвич-Виллиджа любят называть «королевским  столетием». В это время здесь кипела по-настоящему богемная жизнь. Большинство жителей зарабатывало деньги творчеством. Население состояло из писателей, художников, артистов, певцов, декораторов и дизайнеров. Они совершенно не интересовались новостями политики и экономики, пребывая в своём собственном мире.
На завораживающую атмосферу Гринвич-Виллиджа не повлияли даже мировые войны. Во время Первой (1914 - 1918) здесь регулярно проходили всевозможные выставки и фестивали, а во время Второй (1939 - 1945) район стал чуть ли не единственным местом в Соединённых Штатах, где круглосуточно работали рестораны, кабаре и ночные клубы. 
Простые американцы неоднократно называли жителей Гринвич-Виллиджа «бездушными циниками» за их отчуждённость и безразличие ко всему происходящему в Америке и мире. Любые конфликты и потрясения обходили район стороной. Даже в период Великой депрессии здесь абсолютно ничего не изменилось.
В начале 60-х годов XX века Гринвич-Виллидж стал родным домом для представителей поколения битников – людей, отвергавших мораль и традиционные американские ценности. Среди них были Джек Керуак, Аллен Гинсберг, Уильям Берроуз и Дилан Томас.
Пожалуй, самым популярным заведением района уже пол-столетия является таверна «Белая лошадь» (White Horse Tavern). На первый взгляд в ней нет ничего примечательного – небольшое помещение с типичной барной стойкой и круглыми столиками. Однако почувствовать величие таверны можно ,заглянув в список её постоянных клиентов. Здесь любили коротать время  музыканты Боб Дилан и Джим Моррисон, писатели Хантер С. Томпсон, Норман Майлер, Джеймс Болдуин, Сеймур Крин, Джейн Якобс и Ричард Фарина.   
Кстати, один из самых известных романов гениальнейшего Хантера С. Томпсона «Ромовый дневник» (The Rum Diary) начинается с того, как главный герой (он же автор) до беспамятства напился в «Белой лошади» и чуть не опоздал на самолёт в Пуэрто-Рико.
Ни в одном районе Америки не проживало столько знаменитостей, сколько в Гринвич-Виллидже. На перечисление всех почётных уроженцев и жителей уйдёт несколько газетных полос. Назовём лишь некоторые имена: режиссёр Квентин Тарантино, актрисы Ума Турман, Джулиан Мур, Гвинет Пэлтроу, Сара Джессика Паркер и Лив Тайлер, звёздная пара Джон Леннон и Йоко Оно, мафиозный босс Винсенте Джиганте, дочь нынешнего президента США Барбара и многие другие.
Уже более пятидесяти лет Гринвич-Виллидж имеет свою газету Village Voice. Она скандально знаменита большим количеством объявлений о предоставлении сексуальных услуг. Несмотря на то, что проституция находится вне закона, городские чиновники стараются не замечать содержания «Деревенского голоса». На сегодняшний день это самая читаемая бесплатная газета в городе Нью-Йорк.
Особо стоит отметить местный кинотеатр Angelika Film Center. Его репертуар состоит исключительно из независимых и некоммерческих фильмов.
Побывать в Гринвич-Виллидже, даже несмотря на то, что внешне этот район очень напоминает Сохо и Челси, о которых мы рассказали в предыдущих выпусках «Борографии»...