“МЫ ПОСТРОИМ НОВЫЙ РАЙ - ЗИГ ХАЙЛЬ!”

В мире

Убийцы были довольны приговором – смеялись, поздравляли друг друга, особенно своего главаря, хлопали его по плечу. Бейсбольными битами и ногами они насмерть забили 46-летнего Сергея Николаева, известного шахматиста из Якутска. Уроженец Москвы, 23-летний музыкант Ованес Айрумян, получил 17 ударов ножами и заточками на пути от метро к дому и истек кровью до приезда “скорой помощи”. Дворника Расулжона Гулишева четыре раза ударили заточкой – в живот и в селезенку. Гулишев попал в реанимацию, выжил. В тот же вечер порезали ножами Салимжана Рахмонова и Гурбана Кабилова.
Кровавым маршем назвали некоторые газеты события 20 октября 2007 года в Юго-Западном округе Москвы.  “О каком-либо националистическом мотиве здесь речи не идет, - тотчас заявили в министерстве внутренних дел. - По нашим данным, причиной случившегося стало обыкновенное хулиганство, которое, к сожалению, повлекло столь печальные последствия”.
Банду поймали. В нее входили 13 юношей от 16 до 19 лет, учащиеся школ и колледжей Москвы. В течение двух месяцев они устраивали побоища на улицах столицы, снимали на видео и выкладывали в интернете. Всего жертвами этой группы стали 27 человек, в их числе и беременные женщины. При обыске обнаружили нацистскую литературу.
Обычный в наше время сюжет. Только суд уже не очень обычный.
Потому что вызывающе агрессивно, откровенно вели себя родственники и товарищи молодых нацистов. Как будто предпоследние препоны сняты, и можно не только не стесняться, но и героизировать подсудимых. Их родители грубили журналистам, переходили на нецензурную брань, предлагая журналистам “выйти поговорить”. Самыми мягкими словами были: “Вы что, сами никогда не были малолетками?” То есть они были уверены, что каждый малолетка обязательно режет армян, якутов, узбеков и таджиков – возраст такой, вроде как зубки чешутся, ничего предосудительного.
Друзья и подруги подсудимых щеголяли в белых медицинских масках, которые сменили после оглашения приговора на черные. Черный цвет выбран вовсе не как выражение горя, суровости приговора. Скорее всего – как символ взглядов, настроений. Сам же приговор был встречен возгласами ликования. Прокурор ведь требовал совершеннолетнему вожаку 22 года заключения, остальным – от 5 лет и выше. А судья объявил: максимальный срок – 10 лет, минимальный – по 3 года колонии. Такого подарка обвиняемые не ожидали.
Но один из адвокатов тем не менее заявил: “И все же мы будем обжаловать это решение, так как считаем его несправедливым”. Банда покидала зал суда, выкрикивая речевку: “Мы построим новый рай -  зиг хайль, зиг хайль!” Уходили не заключенные, не преступники-душегубы – уходили победители.
Теперь можно ожидать появления “героических” роликов в интернете. И аналогичное поведение скинхедов на судах в других городах. Провинция берет пример с Москвы.
Московское бюро по правам человека отмечает, что особая активность неонацистов наблюдается в Ярославле, Саратове, Омске, Новосибирске... В Ульяновске напали на правозащитника Андрей Мязина и его друга. Они чудом остались живы – после двадцати ударов ножами. По подозрению в преступлении задержаны члены нацистской группировки “Simbirsk white power”. Старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима сообщил: “При обысках в их домах обнаружили множество видеороликов и книг нацистского характера, а на допросе они были в майках с символикой своей экстремистской организации”.
“Ульяновск, который всегда считался городом, где толерантно относятся к представителям разных национальностей, стремительно превращается в один из наиболее агрессивных националистических центров в стране, - считает правозащитник Игорь Корнилов. - Правоохранители в провинции по-прежнему шарахаются от таких дел. Здесь стражи порядка всеми силами пытаются отыскать бытовые мотивы убийств на почве расовой ненависти”.
“Крайне напряженная ситуация сложилась в Нижнем Новгороде и Волгограде, но все об этом упорно молчат, - говорит заместитель директора информационно-аналитического центра “Сова” Галина Кожевникова. - Иногда мелькают сообщения на местных интернет-форумах, но люди до того запуганы местными наци, что боятся идти на контакт с правозащитниками... Не так давно в Ульяновске маршами по улице проходили члены РНЕ, а местное милицейское начальство отмахивалось и говорило, что никакой это не национализм. Беда еще в том, что вокруг скинхедов часто создается героический ореол, и у них появляется множество подражателей. Я не удивлюсь, если сейчас ульяновским неонацистам наймут хороших адвокатов, а в городе начнется кампания по сбору денег, чтобы поддержать их”.
Дело банды неонацистов в Москве рассматривалось по ходатайству обвиняемых, без участия присяжных, одним профессиональным судьей. Процесс был закрытым: двенадцать из тринадцати подсудимых – несовершеннолетние. Что говорили их защитники и они сами - неизвестно. Возможно, отрицали расистскую подоплеку убийств, утверждали, что обычное хулиганство: мол, шарахались по своему району и, как издавна водится у подростков, сдуру нападали на чужих. Возможно, судья им верил или делал вид, что верит. Некоторые ведь раскаялись и в последнем слове просили прощения у пострадавших, у родственников убитых. Но вот прозвучал приговор, и подсудимые, вмиг преобразившись, вполне довольные, стали хором скандировать: “Мы построим новый рай - зиг хайль, зиг хайль!”
Судья учился еще в советской школе, воспитывался по книгам и фильмам о Великой Отечественной войне. Что пережил он, что думал, когда услышал в зале суда, как его приговор, его решение приветствуют криками: “Зиг хайль!”? Может, раскаялся, горько пожалел, понял, что ошибся? И только сейчас он увидел их подлинную сущность?
“Мы были очень удивлены, когда обнаружили, что скинхеды и молодежные ультранационалисты - следствие общей ксенофобской атмосферы, которая витает на кухнях и в стенах государственных учреждений”, - поделился наблюдениями один из иностранцев.
Известный российский телевизионный журналист говорил в Общественной палате, что в ходе профессиональной деятельности часто встречается с чиновниками, зараженными национализмом: “Во время одного из эфиров мне приходилось одергивать высокопоставленного представителя МВД, который постоянно использовал слово “черные”.
Правозащитники отмечают, что странный, более чем мягкий приговор расценен в среде нацистов как прямое поощрение.