Читатель делится...

Он сидел на диване, бессильно свесив руки и плакал. «Baby, I don’t know how I can help you...” “It’s ok.»-говорила она. «It’s nothing we can do. It’s not ok»-отвечал он.
Речь шла о болезни. Месяц назад ей поставили диагноз - рак груди. Пять месяцев назад она сама обнаружила небольшой шарик. Пыталась обойтись без врачей, купила растение Алоэ, делала компрессы, но ничего не помогало. Опухоль потихонечку продолжала расти. Так получилось, что в стране она находилась уже 12 лет. Пыталась подать на политическое убежище (даже заплатила 3 тысячи долларов каким-то аферистам), но неудачно. На свой день рождения проходила интервью. Попался хороший офицер. Он вызвал её на повторное интерью, задавал дополнительные вопросы, а потом все затихло. Через 6 месяцев ей позвонили и сказали, что она подлежит депортации. Пыталась возобновить дело о получении политубежища, но нужно было заплатить адвокату 10 тысяч долларов, Таких денег у нее отродясь не было. Потом уже через год можно было легализоваться через спонсора. У нее хорошая профессия: медицинская сестра, такие в Америке нужны. В офисе ей сказали: «С грозящей вам депортацией даже и не пытайтесь». Вот так она осталась без документов.
Знакомый попытался ей помочь, использовав чужую страховку. Привел в “скорую помощь”. Там взяли биопсию и на следующий день поставили диагноз: злокачественная опухоль. Сделали кетскен. Затем пошел с ней к доктору. Тот обрадовал, что пока метастаз нет. Направил на химиотерапию. И уже был назначен день ее начала, как друг запаниковал, сказал, что это все незаконно, и пошел к врачу, которому во всем сознался. Заплатил 5 тысяч долларов за “ скорую помощь”, биопсию, визит к врачу, кетскен. Социальный работник врача пообещал помочь со срочным медикейдом. Прошла неделя, вторая. Он сказал, что это решается не сразу.  Даже дал номер телефона, по которому нужно было позвонить и ответить на какие-то вопросы. Первым из них был: “Откуда вы получили информацию об этой страховке?”. Друг придумал версию о знакомстве в баре с мужчиной, который вызвался помочь. Хотя было это недалеко от истины. Больная, конечно, по барам не ходила, но она пила кофе по утрам в одном кафетерии, где и встретила мужчину, он был знакомым её друга. Он пообещал ей помочь получить грин-карту, только нужно было пойти в посольство и подать документы на визу. Ей показалось это смешным - после 12 лет проживания в стране без документов просить о визе! И потом опухоль начинала уже серьезно её беспокоить. С пятницы по воскресенье она находилась у сына. Он проживал в Бруклине, снимал однокомнатную квартиру в Сигейте за 850 долларов . Она честно платила половину, так как он работал в русском магазине и его зарплата, честно говоря, оставляла желать лучшего.
Женщина не хотела говорить сыну об опухоли. Он собирался купить телевизор, причем хороший (мол, мы не миллионеры, чтобы покупать дешевые вещи).  А у нее оставалась еще тысяча долларов, которую надо было разделить на 2 рента и 2 счета за телефон. Еще нужно было купить билет: сын ездил каждое лето в Керчь поддержать бабулю. Там нужно было починить крышу,  которая протекала, сделать балкон, для чего тоже нужны были деньги. В этот раз она добавила только 300 долларов - все, что могла .
Сама она очень переживала из-за своей болезни, но стралась не показывать вида, чтобы сына не расстраивать.Бабушке было решено  ничего не рассказывать, т.к. там, в Керчи, заболела ее сестра и тоже раком. Поздно спохватились, и уже пошли метастазы. А год назад она похоронила мужа.
Друг предложил ей поехать в Россию, обещал дать денег, но она решила, что если же уже умирать, то лучше в Америке. А туда возвращаться означало убить этой новостью маму. Такой роскоши она не могла себе позволить.
Социальный работник тянул резину, говорил что вопрос решается. Но она чувствовала себя всё хуже. Тогда Джумей (это его имя) предложил снова обратиться в “скорую помощь”, но уже под своей фамилией. И все муки начались сначала. Она заполнила форму № 24 и сказала, из какой страны прибыла. Попался очень хороший врач. Тут же сделал рентген и увидел эту опухоль. Он даже заплакал (и ей было очень жалко его), когда сказал, что у неё рак. Дал направление, и она попала к врачу Ха ( очень смешная фамилия - он был то ли китаец, то ли японец). У него проходили практику студенты. На вопрос доктора, можно ли, чтобы они её обследовали, она согласилась, хотя понимала, что будет как подопытный кролик.
Это были 3 девочки и один парень (явно из китайцев или японцев) Доктор старался общаться только с ним, при этом очень больно давил на опухоль.
Она старалась не думать, о том, что ей предстоит - врач сказал, что нужно удалять полностью грудь. В “скорой помощи” дали благотворительный (100 %-я оплата на год) медикейд. Опять сделали маммограмму и ультразвук. Тут она смогла посмотреть на свою опухоль, которая дала уже метастазы в лимфоузел. Ей было больно поднимать руку. Доктор сказал, что она должна есть как можно больше, чтобы набрать вес. Опухоль нужно удалять немедленно , а затем последуют химия и радиация. И если уж очень будет больно, нужно обращаться в 911. Когда она стала чувствовать жжение под мышкой в правой руке, друг позвонил Джумею, и тот назначил апойтмент к доктору Амеду. Если раньше надо было пройти три химии, затем операцию, потом опять три химии и радиацию, то сейчас он предложил вернуться к хирургу. И был задан самый счастливый вопрос в ее жизни: к какому врачу она хочет вернуться - к Ха или Келемену. Она попросилась назад к Келемену. Амед позвонил, и было назначено время. Когда она пришла назад, доктор был очень зол на неё за её вранье с фамилией. Сейчас она предъявила водительские права. Фотография на них была 12-летней давности. Доктор опять ей не поверил, т.к. на ней была практически совсем другая женщина - молоденькая и стройная, 33-летняя. Пришлось доказывать доктору, что я - это я , только старше на 10 лет. В общем, он согласился сделать операцию, но предупредил, что если будет ещё какое-нибудь вранье или опоздание на прием, - он откажется от нее. Социальный работник направил ее в Офис социальных бенефитов заполнить анкету на получение срочного Медикейда. Она испугалась, что у нее просроченная виза, но работник успокоил, что это не имеет значения, они обязаны дать Медикейд на операцию, химиoтерапию и радиацию. Она взяла в госпитале результат биохимии, где был указан ее диагноз и название опухоли. Попалась очень хороший социальный работник миссис Пальма. Она помогла заполнить форму, которую врач подписал. Был назначен день операции - 21 мая. Она верила во все приметы. Число 21 было днем ее свадьбы. Брак был недолгим, хотя выходила замуж по большой любви в 18 лет. Но это уже совсем другая история.

P.S. Дорогие женщины-нелегалы (и милые мужчины тоже)!
Если у вас проблемы со здоровьем, не бойтесь идти в “скорую помощь”. У вас попросят только удостоверение личности, и никому нет никакого дела, просрочена ваша виза или нет. Они окажут необходимую помощь. Если это раковая опухоль, как было в моем случае, вам сделают операцию, назначат химиотерапию и радиацию.
Хочу поблагодарить своего любимого друга. Большое тебе спасибо за то, что ты спас мне жизнь. Я тебя всегда любила и буду любить. Если тебе не дай бог понадобится моя почка , я тебе с радостью её отдам.
Отдельная благодарность доктору Понду Келемену . Большое спасибо за Ваши золотые руки и поддержку! За теплое участие благодарю Джерри и Рус!
Большое спасибо сыну и Ирочке!
И Good Bless America!
Ольга Липан

Читатель спрашивает...

Уважаемая Редакция!
Несколько лет назад в российском журнале “Здоровый образ жизни” была опубликована моя статья о некоторых лечебных травах .  После этого я стала получать  много писем с вопросами по теме этой статьи. Среди них были и не относящиеся к травам, на которые я тоже старалась по возможности ответить.
Одно письмо меня очень тронуло. Нина Александровна Харьковская из города Тихорецка просила разыскать ее сына Александра,  который уехал в Америку к ее тете на заработки. Первое время писал, потом тетя умерла, и он, видимо, куда-то переехал и перестал писать. Нина Александровна дала мне его рабочий телефон, по которому я сразу же позвонила. Мне сказали, что Алекс у них уже не работает и дали другой телефон. Так меня перебрасывали несколько раз по разным штатам, пока в конце концов я до него не дозвонилась. Поговорили...
Сказала, что мать очень скучает и переживает за него. Ничего не просит, только ждет весточку (“Ты жива еще, моя старушка?  Жив и я. Привет тебе, привет!”)
Только весточку: мол, жив и я, привет тебе, мамочка. Старалась говорить не резко, хотя очень хотелось отчитать его самым суровым образом, да так, чтобы стало стыдно, чтобы надолго запомнил... Очень горько сталкиваться с черствостью детей... Но сдерживалась и говорила спокойно, даже довольно мягко. Просила не забывать мать -  только письмецо раз в 2 месяца, неужели это так тяжело?
Он молчал, потом сказал, что напишет или, еще лучше, позвонит. На этом разговор закончился, и я написала Нине Александровне “отчет” о нашем разговоре, дала новый телефон ее сына, пожелала удачи и здоровья. Через  некоторое время получила от Н. А. сообщение, что сын позвонил.
Об этой истории можно было бы и забыть, если бы через 2 года не получила  новое письмо. Привожу его почти полностью.
“Уважаемая Анна. Я опять к вам  обращаюсь с просьбой найти все же моего сына  Харьковского Александра 1965 года рождения. Тетя моя умерла в 2001 г. Она и Саша жили в г. Гуммелсбаун в Пенсильвании, и вот уже 2 года, как он пропал. Неужели мог мать забыть? Рабочий телефон, который вы мне дали, не отвечает. Узнайте, что это за работа. За этот период стала инвалидом. Не сплю ночами, давление. Хочу верить, что он ответит мне или позвонит. Спасибо Вам за доброту Вашу. Не мог он пропасть там. У него были друзья хорошие. И узнайте, пожалуйста, есть ли там русские на его работе?   Как можно быть таким черствым?
 Мой адрес: Россия. 352120
Краснодарский край. г. Тихорецк.
ул.  Московская, 187,  кв. 130.
 Харьковская Нина Александровна.
С уважением Н.А.  “
Ну что, что можно ответить на это письмо? Тщетно взывать: “Саша, отзовитесь!  Ваша мама беспокоится, ей ничего от Вас не надо, только письмо или телефонный звонок”.
Помните притчу о том, как материнское сердце, упав,  спросило сына: “Ты не ушибся, сынок?”  Так и Нина Александровна беспокоится: “У него были друзья хорошие. И узнайте, пожалуйста, есть ли там русские на его работе?” Хорошо ли ему там, в далекой Америке, комфортно ли?
Господа, может быть,  кто-нибудь знает Александра Харьковского из Тихорецка?  Напомните ему, что у него есть старенькая мама.
А может быть, кто-нибудь захочет написать  Нине Александровне несколько слов моральной поддержки? Напишите!
Самая большая роскошь - это  человеческое общение. Самая горькая горечь сейчас - это дефицит душевности и сострадания...
Anna Nemerovsky