Сделать бы жизнь с кого?

В мире

В эти дни в Ливане готовятся торжественно захоронить тела двухсот арабских террористов, которые могут быть переданы этой стране Израилем в том случае, если сделка по обмену пленными состоится.

В рамках этой сделки, условия которой подписали руководитель террористической организации «Хезболла» и премьер-министр Израиля, Израилю будут переданы военнослужащие Эхуд Гольдвассер и Эльдад Регев, с похищения которых началась Вторая Ливанская война, а «Хезболла» получит освобожденного террориста Самира Кунтара и тела боевиков, уничтоженных израильской армией в той войне.
Здесь надо рассказать, кто такой Самир Кунтар и почему он был осужден в Израиле на пожизненное заключение без права на амнистию.
В апреле 1979 года Кунтар вместе с тремя другими боевиками прибыл на надувной лодке из Ливана в израильский город Нагарию. Террористы захватили в заложники семью из четырех человек, а затем убили главу семьи и одну из дочерей, причем девочка была убита прикладом автомата. На этом трагедия не закончилась. Мать, пытаясь спасти вторую дочь, закрыла ее своим телом, и та задохнулась. Из четырех террористов двое были убиты, остальные, в том числе и Кунтар, оказались в тюрьме.
В этом месте я хотел бы сделать небольшое отступление. Те из читателей, кто жил в Ташкенте до землетрясения, должны помнить, что в центре города было здание, называвшееся «Клуб КГБ». И действительно, это был клуб «вооруженного отряда партии», в открытой для посетителей части которого функционировал обычный городской кинотеатр. В его фойе в отличие от других кинотеатров висели не портреты киноартистов, а картины, изображавшие боевые будни чекистов. Мне запомнилась одна из них, на которой была изображена ликвидация диверсионного десанта, который пытался высадиться с лодки на советский берег. И вот я сейчас думаю, почему этот, в общем-то справедливый принцип - «кто к нам с мечом придет» и так далее не всегда работает в Израиле. Почему террорист, высадившийся с моря, убивший людей, причем с особой жестокостью, не только жив и здоров, но и, насколько это возможно в тюрьме, продолжает повышать свой образовательный уровень – изучил иврит и заочно получил степень бакалавра в Открытом университете. Но это так, кстати.
Вот этот самый Кунтар уже готовится к встрече со своей семьей.
Остальным террористам, чьи имена значатся в списке для обмена, повезло меньше. Они лежат в земле на кладбище для убитых врагов Израиля. Их тоже готовят к обмену, гробы выкапывают и помещают в холодильные камеры. Среди этих «кандидатов на обмен» есть тела весьма заметных персон, которые вошли в историю арабского терроризма в качестве образца для подражания. Будет отправлено в Ливан и тело Далаль Муграби, которая в 1978 году участвовала в одном из самых кровавых терактов в истории Израиля. Террористы, принадлежавшие к партии ФАТХ, приплыли на моторных лодках из Ливана и высадились севернее Тель-Авива в районе шоссе, связывающего центр страны с ее северной частью. Боевики захватили экскурсионный автобус, и во время перестрелки с полицейскими Муграби взорвала автобус. Тело террористки тоже будет захоронено в Ливане со всеми почестями. С момента образования палестинской автономии имя террористки присваивали школам для девочек, ее биографию изучали дети.
Мертвые террористы уже ничем не могут угрожать безопасности Израиля, но вот Самир Кунтар по прибытии в Ливан вновь продолжит свою деятельность. Узнав о том, что сделка по обмену скорее всего состоится, он поспешил сообщить лично Хасану Насралле. Письмо это опубликовано в газетах, и вот что в нем написано: «Мой дорогой и уважаемый хозяин и командир, да пребудет мир с Вами и с нашими мучениками. Я даю Вам мое обещание и клятву в том, что единственное мое место будет в борьбе, пропитанной потом боевых действий и кровью шахидов, самых дорогих людей, и в том, что я продолжу ваш путь, пока мы не добьемся полной победы. Я посылаю Вам мои наилучшие пожелания заверения в верности Вам и всем бойцам Джихада».
Нелегко отпускать на свободу этого человека. Тем более что у Израиля до сих пор нет уверенности в том, что похищенные солдаты живы – “Хезболла” ничего не сообщает о них. Есть подозрение, что солдаты мертвы с момента похищения. В дискуссии, развернувшейся в Израиле вокруг обмена Кунтара, высказываются самые различные мнения. И все-таки Израиль намерен использовать все, пусть даже исчезающие малые шансы для спасения своих солдат.
Высокая цена, которую стране приходится платить в этой сделке, побудила группу военнослужащих направить правительству письмо, с требованием, если они попадут в плен или противник будет удерживать части их тел (в случае гибели), не менять их - ни живых, ни мертвых - на террористов.
И все-таки в Ливане зря заранее готовятся к триумфальному возвращению Кунтара и к помпезной церемонии захоронения террористов – можно сглазить. Сделка еще может сорваться. Одним из условий сделки является выполнение “Хезболлой” требования Израиля сообщить сведения о судьбе штурмана Рона Арада, попавшего в плен к одной из ливанских группировок в 1986 году. «Досье Арада» было передано “Хезболлой” посредникам, через которых Израиль ведет переговоры с террористами, но посредники вернули досье, заявив, что оно не удовлетворяет требованиям сделки.
Тем не менее на прошлой неделе Хасан Насралла в ходе пресс-конференции, на которой он, как и в течение всех двух лет, прошедших с начала войны, появился лишь на телеэкране, заявил, что “Хезболла” давно собирает информацию о судьбе Рона Арада и «пришла к определенным выводам», которые будут доведены до сведения израильского правительства.
Я уже упоминал о том, что не все в Израиле одобряют обмен. На днях Высший суд справедливости рассмотрел иск, поданный против сделки по обмену пленными семьей человека, убитого Самиром Кунтаром в 1979 году. Брат погибшего считает, что сделка с “Хезболлой” спровоцирует новые похищения израильских граждан. Суд постановил, что освобождение террористов является прерогативой правительства и он не вправе вмешиваться. Правительство же считает, что данное соглашение необходимо для того, чтобы положить конец неопределенности, в которой семьи похищенных солдат находятся уже два года.
Так что – менять или не менять? В демократических странах, к которым относится и Израиль, решения правительства, избранного народом, должны выполняться. Их можно обсуждать, можно критиковать, но для того, чтобы решения, которые большинством народа отвергаются, впредь не принимались, надо дождаться следующих выборов.
А пока надо постараться избежать новых захватов военнослужащих, от которых террористы действительно не отказались. Было установлено, что патрулирование на границе с Ливаном, во время которого были похищены два израильских резервиста, проходило с многочисленными нарушениями. То же можно сказать и о несении службы на границе с Газой, где был похищен Гилад Шалит, - военные не обнаружили туннель, выход которого находился в тылу поста. Озабоченность в Израиле вызывает и привычка многих военнослужащих перемещаться по стране на попутных автомобилях, хотя существует список трасс, на которых делать это солдатам запрещено. В процессе недавних учений, когда полицейские в гражданском приглашали солдат доехать до места назначения на их автомобилях именно на запретных трассах, было задержано несколько нарушителей. Любой из них мог бы оказаться жертвой реальных похитителей. И вновь стал бы вопрос – менять или не менять.
Пока Израиль обсуждает различные аспекты предстоящей сделки, Ливан готовится к празднику. Насралла в очередной раз заявляет, что он победил Израиль, навязал ему свою волю. Да, в Израиле нет культа смерти, жизнь каждого солдата ценится выше того, что в других странах, особенно мусульманских, считают важнее жизни. Пока у Израиля есть враги, они будут пользоваться этим.
В Израиле нет культа смерти. Погибшим воздаются почести, но никто не призывает стремиться к смерти. Даже в бою. Надо жить наперекор врагам и побеждать их.
Арабские террористы в отличие от Израиля свое молодое поколение воспитывают в духе жертвенности. На Ближнем Востоке мы видим в тесном соприкосновении две противоположные концепции – западную, иудео-христианскую, считающую высшей ценностью жизнь каждого человека, и восточную, исламскую, которая рассматривает отдельного человека маленькой песчинкой, из множества которых складывается государство. Евреи не хотят считать себя ни песчинками, ни винтиками. Но именно благодаря этому Государство Израиль существует.