Когда смерть – не статистика

В мире

В четверг, пятого июня, палестинские террористы в очередной раз из сектора Газы обстреляли из крупнокалиберного миномета территорию Израиля. Мины разорвались кибуце, расположенном недалеко от границы. Погиб человек. Информация такого рода настолько часто поступает из пограничных районов Израиля, что во всем мире к ней уже привыкли.
У Ремарка в одной из его книг есть такая фраза: «Смерть одного человека — это смерть, а смерть двух миллионов — только статистика». Да, когда смотришь со стороны, не видишь конкретных людей. Как это ни печально.
С человеком, который погиб в четверг, произошло по-другому. О его смерти мне сообщил мой коллега, с которым мы когда-то учились в Ташкенте. Он его знал - в начале девяностых работал в одном кибуце. И когда он рассказывал мне по телефону об этом обстреле (еще до того, как о нем сообщили новостные сайты), в его голосе я услышал то, чего не ощутишь в сообщениях СМИ. Мой коллега говорил не о статистике, он говорил о смерти.
С чем можно сравнить это различие? Может быть, такой пример. Когда-то в Советском Союзе человек с оружием на улице города был явлением экстраординарным. После землетрясения 1966 года в Ташкенте отменили школьные выпускные вечера. Мы, конечно, провели его подпольно, а потом, несмотря на запрет, все же отправились гулять по ночному городу. В самом центре, у театра Навои, мы увидели стоящего на перекрестке милицейского старшину Касымова. Он был знаменитостью. Его снимали в фильмах о Ташкенте. Посмотреть на то, как он регулирует движение, водили гостей из других городов. Той ночью он просто стоял на перекрестке, редкие автомобили подчинялись огням светофора. Касымов был вооружен. И автомат, который висел на ремне, был настолько необычен, что вся эта картина казалась нереальной. Позже мы привыкли к тому, что вооружены даже сотрудники ГАИ, и я сам потом не испытывал никакого неудобства, объясняясь с «гаишником», короткий автомат которого совсем не по-уставному был направлен в мою сторону.
Так происходит своеобразная инфляция ощущений.
Когда европейские правозащитники упрекают Израиль в непропорциональных ответах на террористические атаки арабских террористов, задумываются ли они о том, что сами ощущали бы на месте израильтян? Да, Европа достигла поразительных успехов в преодолении последствий последней мировой войны. Но одним из побочных эффектов этого стала поразительная черствость, с которой многие европейцы воспринимают потери, которые Израиль несет в войне с террором. Всякий раз, когда происходит очередной теракт, на который еврейское государство жестко реагирует, Евросоюз, да и мировое сообщество тоже, в лучшем случае призывают обе стороны к сдержанности. Так случилось и после недавнего минометного обстрела: генсек ООН Пан Ги Мун призвал палестинские вооруженные группировки к прекращению огня, а Израиль - воздерживаться от жертв среди мирного палестинского населения.
Я не сторонник делить людей на плохих и хороших в зависимости от их национальности. Нельзя сказать, что арабы жестоки только потому, что они арабы. Их такими делает воспитание. Они с детства начинают считать всех немусульман «крестоносцами», посягающими на их право жить в соответствии с нормами шариата. Их так учат. Причем зачастую их жестокость по отношению к «неверным» бумерангом бьет по ним самим.
В конце мая международная организация «Спасем сердце ребенка» спонсировала проведение в одной из израильских больниц операций на сердце примерно для двух тысяч детей из развивающихся стран. В том числе и из арабских. Вы думаете, что все родители больных детей были обрадованы появившейся возможностью? Газета The Sunday Times сообщила о том, что многие арабы отказываются от лечения своих детей врачами-евреями. Большинство тех, кто все же принимает израильскую помощь, скрывают, что их детей оперировали в Израиле. В самой больнице матери арабских детей закрывают лица, чтобы никто не мог сообщить в те страны, откуда они приехали, о том, где они находятся. Это может повредить их репутации.
Почему это происходит? Вот что говорит одна из женщин, отказавшаяся лечить своего ребенка в Израиле: «Мы были противниками Израиля еще до того, как родились на свет. Мы твердо знаем, что они – наши враги».
Это не врожденное качество молодой матери. Это результат воспитания. Привитая ненависть к Израилю значит для нее больше, чем желание помочь своему ребенку. Тем же объясняется поведение палестинских женщин, которые устраивают праздники, когда их сыновья взрываются в израильских городах. Это тоже не врожденное. Это противно человеческой природе.
Мне могут возразить на это, что таков уж менталитет гордого палестинского народа. Что на это возразить? Гитлер в последние дни войны отправлял на смерть почти детей. Их одевали в солдатское обмундирование, выдавали единственный «фауст-патрон» и отправляли на берлинские улицы. Нацистская пропаганда предпоносила участие детей в боевых действиях как явление, присущее лишь гордым арийцам, предпочитающим смерть нашествию славянских орд. Куда делся среднестатистический довоенный немец - человек культурный, начитанный, выросший на лучших традициях европейского гуманизма? Он исчез, уступив место молодому члену «гитлерюгенда», воспитанному нацистской пропагандой. Ничего врожденного, простая дрессировка.
Ни у одного народа нет менталитета самоубийцы. Нет его и у арабов, в том числе и палестинских. Есть лишь руководители, которые для достижения своих целей, зачастую бредовых, могут с легкостью пожертвовать своим народом. Для них люди – оружие. Иногда в полном смысле слова, когда их посылают взрываться на территории Израиля.
Но даже рассуждая о своем народе, эти руководители рассматривают людей как некую безликую массу, необходимую для того, например, чтобы поставить под сомнение еврейский характер Государства Израиль. Вот что пишет один из хамасовских сайтов: «Ожидается, что число израильтян и палестинцев, проживающих на исторических землях Палестины, сравняется к началу 2016 года». Получается, что палестинские матери производят на свет детей с этой единственной целью?
В Израиле совершенно другое отношение к людям. Офицеры берегут своих солдат. За попавших в плен отдают десятки и сотни арестованных террористов. Государство помнит о тех, кто погиб во всех войнах, которые вел Израиль. Помнит тех, кто погиб от террористических актов. Помнит о всех поименно. Для Израиля это не статистика, это скорбный список.
Пятого июня к нему прибавилось еще одно имя.