РАЗГОВОР С ПОДРУГОЙ ЧЕРЕЗ ОКЕАН

Дела житейские

Выход на пенсию – процесс пренеприятный. Понимаешь, что возраст, как бы ты ни сопротивлялся, берет свое. Мужчины просто впадают в депрессию, женщины сопротивляются хотя бы «косметически».Я – не исключение. Но в один прекрасный день в минском троллейбусе, заполненном народом, раздался до боли знакомый звонкий молодой голос: «Григорович, пенсионерка, здравствуй!» Я обалдела. Это был голос моей подруги юности, которая... уехала на ПМЖ в США. Она-то уж знала, сколько мне годиков, - мы сорок лет дружим.
 Но как не простить эдакую правду человеку, с которым столько каши съедено и про которого думал, что уже никогда не увидишь. Проживает Светлана Михайловна Гебелева в городе Буффало у Ниагарского водопада. А ехидность ее возгласа заключается в том, что она, видите ли, еще долго будет оставаться молодой, потому что в Америке 55 - возраст не пенсионный. Жизнь продлевается как минимум лет на десять. Подруга моя работает помощником учителя в школе, продолжая заниматься журналистикой, на... общественных началах. Несколько раз она звала нас в гости, но... не судьба. Не понравились мы с мужем американскому посольству: в визе отказали. Но разорвать нашу дружбу им не удалось. Светлана с мужем несколько раз приезжала на родину, но, как всегда, времени на всех родственников и знакомых у нее было в обрез, наговориться вдоволь мы не успевали. Но есть Интернет.
Галина: Привет, подружка. Поговорим? О чем? О памяти...
Светлана: Именно. Давай отправимся в БГУ, куда мы, тогда 19-летние, прибежали после сдачи приемных экзаменов проверить списки зачисленных в студенты. Урра... Мы рядышком - Гебелева и Григорович. Так и пошли по жизни вместе:ты училась на стационаре, а я - на вечернем. Работала на заводе и училась
Г.: Не сердись, подружка. Мои бабушка и мама настояли, чтобы я перешла на дневное. Я им за это благодарна. А с тобой мы все равно шли по жизни вместе
С.: Потом у тебя появился Валера Перзашкевич—твой муж и коллега. У меня - Юрис Томс. Мой муж любил природу и обожал ездить на вашу дачу в Вязынке.
Г.: У нас на даче, где мы, кстати, и сейчас бываем редко, многое напоминает о Юрисе.
С.: А помнишь наш любимый праздник День печати в мае? Валера с Юрисом только развели костер для шашлыков - и тут как бабахнет... Аж коленки задрожали. Какую-то гадость подложили в костер. Валераа работал собкором «Строительной газеты». До сих пор храню сделанную тогда фотографию, на которой Валера запечатлел нас в тот момент, когда Юрис вручал нам –прекрасным дамам—первые лесные цветы.
Г.: А я 39 лет храню записку от тебя в роддом, когда родилась моя Ладушка. Теперь уж у нее растет ее доченька - любимая моя Мария-Антуанетта, а проще - Манюня. Твои пожелания в той записке сбылись. Все у нас хорошо. Дети счастливы. Правда, живут в другой стране .Они далеко. А ты еще дальше. Как мне вас не хватает!
С:. Так сложилось. А я во сне вижу любимый Минск, мой Заводской район.
Г.: Приходилось ли встречать на американских дорогах «МАЗы» или «БЕЛАЗы», о которых ты так много писала?
С.: Их здесь нет.
Г.: Какие события, которые ты освещала, помнишь и сейчас?
С.: Ну как выбросишь из памяти и сердца 30 лет? Это полжизни. Все помню.
Но помню и то, что из-за «пятой графы» меня не взяли ни в одну из республиканских газет, ни на радио. Всю жизнь проработала в заводской многотиражке на МАЗе.
 Г.: Мне сейчас очень стыдно, но, возможно, по молодости лет я не догадывалась, что такое неравенство «граф» существует. Мне было все равно, какой национальности человек рядом, главное, чтоб он был ЧЕЛОВЕКОМ. А ты относишься к этим человекам, и я уверена, не таишь зла на белорусов. Ты запоминаешь только лучшее – это в твоей натуре.
 С.: Друзья находят меня даже в Буффало. Где-то месяц назад звонок в пять утра: «Светлана Михайловна, это вас беспокоит Надя Кулинчик». Вот так сюрприз: Надя Кулинчик –это же автозавод, это дочь героя-испытателя. Такая приятная неожиданность! Живем мы рядом с гигантским озером, а я даже рыбу не могу приготовить как следует. А мама моя говорила: «Ой, Светочка, к нам Галечка завтра придет. Пора фиш делать...».
Г.: Да, тетя Хася была славным человеком. У нее всё всегда было замечательно, даже когда в дикой послевоенной бедноте вы жили в деревянном бараке. Одна вдова подняла на ноги троих дочек! Я всегда ею восхищалась и ее философией: «Люди все хорошие. Нарочно плохого они не делают. Просто иногда ошибаются, а потом им самим плохо». Вот вспомнила ее слова, и память потащила в юность. Мне до сих пор стыдно, как я, ведущая молодежных программ на Белорусском телевидении, призывала женщин... работать на тракторе. А трактора эти – исчадие ада. Рядом со мной была настоящая трактористка, и я чирикала, как ею горжусь, и вдохновенно звала девушек последовать ее примеру. После эфира ко мне подошел наш главный режиссер Владимир Цыбулько и сказал: «Галина, мне стыдно за тебя. Ты в самом деле веришь, что после этой передачи девчонки рванутся в трактористки? Девчонки не должны сидеть на тракторе – эта машина не для женского организма. Вам рожать надо!» А тогда был такой комсомольский призыв: «Девушки, на трактор!»
С.: Мало ли глупостей мы натворили! Притащила я как-то в редакцию диктофон. Помнишь, какие огромные они были в 60-х годах! Целые чемоданы. Пошла в цех к знаменитому литейщику Казимиру Гляйхенгаусу, тому самому, что печи в литейном чистил и стихи сочинял. Они потом песнями становились. Первый раз в жизни в литейном цехе. И родила репортаж: «По цеху снуют вагранки и опоки, а славный литейшик Казимир Гляйхенгаус... и т. д. и т.п.» Он и прозвучал по радио.
 Наутро в редакцию пришел Казимир в окружении ребят, которые помирали от смеха. Потому что вагранка - это есть не что иное, как огромная плавильная печь, которую чистил Казимир, когда она остывала. Давясь от смеха, он спросил: «Светка, почему ты не закончила предложение? Надо было написать: «По цеху снуют вагранки, а славный литейщик Казимир Гляйхенгаус чешет опокой за ухом». Опока - это огромный такой формовочный ящик.
Г.: А кстати, в литейке женщины работали?
С.: О, да... Женщины в литейных цехах были. А вот за рулем «МАЗа» или «БелАЗа» они не сидели.... Но мне однажды позволили посидеть в кабине 240- тонного «БелАЗа». Ощутила себя властелином земли! Незабываемо! А вот в Америке я была изумлена, когда увидела женщин - водителей городских автобусов. Иной раз можно увидеть женщину за рулем современного трактора. Школьные автобусы они тоже водят. Правда, в литейном производстве, где мне пришлось как-то побывать, женщин я не видела.
Часто вспоминается Дворец культуры автозавода. Когда в ноябре 2006 года мы с мужем были в Израиле, два дня провели с Пильдусами - нашими друзьями. Феликс много лет был художественным руководителем Дворца культуры. И это был период расцвета заводской самодеятельности. Его жена Галя работала воспитателем в одном из детских садов завода. Они 16 лет живут в цветущем очаровательном городе Кфар Сабе. Можешь представить, какая это была встреча! Феликс показывал нам любительский фильм, который сняли минские автозаводцы специально для него. Помнят его.
Г.: Должна тебе доложить, что тебя тоже помнят...Ты ведь была председателем клуба книголюбов Минского автозавода. Многие автозаводцы тогда пополнили хорошими книгами свои домашние библиотеки, да и моя библиотека тоже пополнилась. Книги тогда доставали по большому блату.
С.: Между прочим, я приобретала для автозаводцев не только книги, но и возила их в увлекательные путешествия по литературным местам. Среди моих помощников была одна из лучших библиотекарей Бэлла Миронова. Мы с ней дружим- ведь теперь она живет в Нью-Йорке. Часто ездим друг к другу. Она была со мной рядом в самые трудные дни в октябре прошлого года, когда умер Юрис.
Г.: Прости, что невольно затронула твою боль. Давай сегодня только о хорошем...Никогда не забуду, как ты влюбила меня... в целый хор!
С.: Ты не одна была такой влюбленной.... Я просто голову теряла от восторга, когда слушала их песни. А мой Юрис, латыш стопроцентный, уже в Буффало, часами напевал белорусские песни, правда, с большим акцентом. Какое счастливое это было время!
Г.: А В США есть самодеятельность?
С.: Американцы очень любят сельскую музыку, стиль кантри. Но в нашей белорусско-еврейской диаспоре есть клубы, где организованы очень хорошие хоровые коллективы. Был такой хор и у нас в Буффало. А в соседнем Рочестере любимые песни 70 - 80-х звучат и сейчас в исполнении наших соотечественников 
 Американцы в большинстве своем очень трудолюбивые люди. Не зря иногда Америку называют «трудовой лагерь с усиленным питанием». Американцы работают, как пчелы. Иные после одной работы идут на другую. Они сами ремонтируют свои дома и квартиры, если это собственное жилье. С любовью ухаживают за своими дворами и палисадниками. К работе относятся... трезво. Они с тобой приветливо здороваются, улыбаются Но сердце, душа - на замке. Чтобы соседи как одна семья - здесь редкость. Не то что у нас на проспекте Пушкина.
 Г.: Ты несколько идеализируешь... У нас давно появились железные двери - совсем как железный занавес между соседями. И соли, порой не у кого спросить, а уж кто живет «под тобой»... Но пусть у тебя останется добрый свет в памяти...Удивительная штука -память...
С.: У меня было много друзей в клубе автозавода. И сейчас я поддерживаю с ними связь. Возглавляла этот клуб много лет необыкновенная женщина Раиса Семеновна Зыкова. Председатель - Александра Витальевна Наркевич, тоже моя давняя подруга - малолетняя узница одного из фашистских концлагерей. Я пишу о них.
Г.: Ты молодец. Подвиг на войне – это тема. И трудовой подвиг – тоже. Или это все политизированые придумки?
С.: Ты знаешь, что в 1944-м в Красное Урочище (нынешний район автозавода) прямо с партизанского парада в Минске пришли отряды и начали строительство гиганта. Партизаны и работали долгие годы на своем заводе, а некоторые продолжают и сейчас. Это же люди-легенды!
Необыкновенные люди были на МАЗе. Они умели и работать, и приходить на помощь, когда это требовалось. Я часто писала об их милосердии и доброте.
Г.: Приедешь в Минск, куда сразу пойдешь?
С.: Сразу же на проспект Пушкина, потом к тебе на Сторожевскую, потом – на автозавод. Но вначале - на улицу Восточную, где живет моя любимая единственная тетушка Блюма Маршак, которой в августе исполнится 95 лет.
Г.: Твоя тетушка Блюма – уникум. Она почти ничего не слышит, но прочитывает все газеты, что ей приносят в дом, в курсе всех новостей. Ей нравится нынешняя молодежь. Она никогда не бурчит, что вода раньше была мокрее, помнит всех поименно и не забывает поздравлять с праздниками. .
С.: А если не смогу прилететь, принесешь ей от меня букет самых красивых цветов и... мороженое. Тетушка его обожала всю жизнь. Ну а мою главную просьбу, я знаю, ты всегда выполняешь.
 Есть в Минске улица, которая носит имя отца моей подруги - улица имени Михаила Гебелева . Не так давно она появилась в центре Минска. Михаил Гебелев – руководитель подполья в минском гетто. Короткая улица – всего четыре дома. Раньше это был Мебельный перулок. Столько лет прошло, и только недавно городские власти решили увековечить имя героя. Михаил Гебелев спас многих узников гетто, выводил их в партизанские отряды. Его называли «Бесстрашный Герман». О его подвиге и героизме написаны книги. Это теперь, но раньше об этом нельзя было и думать. Света стучалась во все инстанции, писала в газеты и журналы, но...Только 15 октября 2005 года – в год 100-летия отца моей американской подружки - Михаила Гебелева, мы возложили цветы к мемориальной доске на улице его имени.
 ...Я вряд ли увижу Ниагарский водопад, возле которого живет подруга. Меня в Штаты не пускают. А вот Светлана часто рассматривает картину, украшающую ее маленький дом в Буффоло. А на картине той, написанной художником Юшкевичем,- березовая роща, от которой всегда веет отчим домом - Белоруссией. А на раме табличка с гравировкой, что это подарок от руководства страны.
 Времена и вправду изменились....
Галина Григорович – Светлана Гебелева
(Беларусь, Минск)    (США, Баффало)